Полнолуние. Сергей Антонов

капли крови. – Если здесь задержишься…

      – Не надейся, беззубый Цербер, не задержусь! Веди к начальнику!

      Маленькая победа придала Юле уверенности, необходимой для предстоящего разговора с майором. Тот хоть и медленно думал, но быстро сообразил: если эта девочка, что-нибудь делает, то только по собственной воле.

      – Вляпалась ты милая, по самое не могу! – в третий раз завел свою песню майор Ляшенко, откидываясь на спинку стула, которая жалобно скрипнула. – Твой хахаль одну бабку порешил, а вторую в реанимацию спровадил. Вдвоем решили иконку стибрить или твоя идея была? Рыжов, насколько я помню, фантазией не отличался и сам до такого не додумался бы.

      Юля пристально изучала решетку на окне кабинета.

      – Молчанием, как сказал Глеб Жеглов, только усугубляешь, милочка. По-отечески советую: колись, как дело было, рассказывай, куда Рыжов заныкался и ступай себе с Богом в распоряжение родимого РОВД. Мне и своих отморозков хватает, не хочу на экземпляры из чужого района последние нервы тратить.

      – Тысячу раз говорила: не про какие иконы не слыхала. С Рыжовым познакомилась случайно и большую часть времени провела у него в кладовой! – Юля чувствовала, как на глаза помимо воли наворачиваются слезы. – Почему вы мне не верите?

      На смуглом лице майора появилось выражение мудрой задумчивости.

      – Тут ведь дело в следующем: доверие заслужить надо, а тебе доверять с какой радости? Вино хлещешь, с уголовниками путаешься и, вообще ведешь антиобщественный образ жизни!

      – Здрасте-пожалуйста! – возмутилась Юлия. – Если не спортсменка, не комсомолка, значит одна дорога: в колонию? Я вам не Манька Облигация!

      – Нет, не Манька. По ухваткам ты на Соньку Золотую Ручку тянешь, – довольный своими познаниями в истории уголовного мира майор улыбнулся. – Ладно. Еще раз. Детально, в подробностях про то, как все было. Начиная с того момента, когда к Рыжову пришел гость. Кстати пришел или может, приехал?

      – Может и на метле прилетел. Не знаю. Витька, как услышал шаги во дворе, вскочил, словно ему в попу гвоздь воткнули. У меня стакан из рук вырвал и загнал в кладовую, сказал, что на десять минут, а я там до утра просидела. Темно, паутина кругом…

      – Паутина, конечно, важная деталь. То, что ты не видела гостя понятно, но ведь уши-то тебе никто не затыкал!

      – В суть разговора не вникала, – пожала плечами Юлия. – Зачем? Но мужик, который приходил интеллигентным был.

      – Ты-то, попрыгунья, что можешь, про интеллигентность знать?

      – Не меньше вашего, майор. Мужик тот по фене не ботал и Витьку за жаргон ругал.

      – Все?

      – Ага. Может, хватит меня терроризировать? Все равно ведь ничего нового не придумаю.

      Ляшенко встал во весь свой богатырский рост.

      – Тебя, Юля, никто еще не терроризировал. Честно: все рассказала?

      – Без утайки!

      – Что ж вали домой и постарайся мне больше на глаза не попадаться.

      – Уж постараюсь, – радостно выпалила девушка,