Святое возмездие. Михаил Серегин

и беспрерывно тыча в их сторону, стоял… да, ошибки быть не могло!.. стоял тот самый Лешка. Священник сгреб Исмаила в охапку и бросился за угол сарая.

      – Отпусти! – зарычал Исмаил. – Руки убери, я сказал!

      – Мент! – выдохнул отец Василий.

      – Где?!

      – Вон, на дороге, с Лешкой говорит.

      Исмаил осторожно выглянул из-за угла и тут же отпрянул назад.

      – Вот гнида! – стиснул он зубы.

      Они почти синхронно огляделись по сторонам. В сторону Волги пришлось бы мчаться по открытому полю.

      – Нет! Я им так просто не сдамся! – медленно произнес Исмаил.

      Отец Василий остановил взгляд на вплотную примыкающем к сараю курятнике и, поколебавшись пару секунд, нырнул внутрь.

      – Ты куда?!

      – Я, кажется, знаю, что надо делать, – пробормотал священник.

      Вся задняя стенка курятника была собрана из тонкой, гнилой фанеры, и путей к отступлению было достаточно. Если что…

      – Залезай! – высунул он голову. – Пересидим.

      Мулла еще раз выглянул из-за угла, кинул тоскливый взгляд на отделяющее их от приволжских зарослей поле и со вздохом полез вслед за священником.

      – Фу, вонь какая! – зажал он пальцами нос.

      – Тише, Исмаил, – попросил отец Василий.

      Они замерли и принялись ждать.

      Лешка подошел быстро, минут через пять-шесть. Было слышно, как он охнул и, шурша по рассыпанной на земле соломе, обежал сарай кругом.

      – Ну, и где твои подозреваемые? – сильным, глухим голосом спросил мужика кто-то невидимый.

      – Бля, Макарыч! Сбежали, козлы! – прорыдал Лешка. – И крышу, гады, сломали!

      – А ты не ошибся? – голос милиционера был настороженным и недовольным. – Это точно он?

      – Точно, Макарыч! Точно! Когда это бичи от курева отказывались?! Кто второй, не знаю, а этот, здоровый, – точно он самый!

      Священник похолодел и глянул на Исмаила. Тот изумленно пожал плечами. Выходило черт знает что. Мент искал не муллу, а попа! «Недооценил я Кузьменко!» – с горечью признал отец Василий.

      – Ладно, Лешка, – тяжело вздохнул милиционер. – Я схожу начальству позвоню, а ты вокруг походи. Если что подозрительное заметишь, сразу ко мне, я до девяти буду в конторе. Понял?

      Милиционер ушел, и Лешка, побродив и поматюгавшись вокруг сарая, прошел к дому и, хлопнув дверью, исчез. А священник посмотрел на Исмаила и тяжело задумался. Теперь он точно знал: надо звонить! Кровь из носу, а Карнаухову и Медведеву, а может быть, и самому губернатору, звонить придется.

      – Ну, что делать будешь? – тихо спросил мулла. – Теперь вроде как и до тебя дошло?

      – Есть у меня одна мыслишка, – тяжело оперся на тонкую фанерную стенку курятника священник. – Если ты, конечно, не сдрейфишь…

      В полутьме курятника лица Исмаила видно не было, но по тому, как быстро он задышал, было ясно, что мулла снова гневается.

      – Когда это я дрейфил? – зло спросил он.

      – Давай здесь останемся, – почесав кудлатую голову, предложил отец Василий.

      – Зачем? –