водителя ожидала очередь перед границей, порой в несколько километров. В летние месяцы ожидание могло длиться сутками, и тогда проблемы могли возникнуть в любую минуту. Бандиты нагло открывали двери или требовали, с куском арматуры в руках, чтобы открыли запертые двери, усаживались рядом с водителем и сзади; могли сразу снять понравившиеся солнцезащитные очки, забрать лежащие сигареты и начать расспрашивать: что везешь и есть ли деньги? Ты начинал рассказывать, что денег осталось только на бензин, и что уже заплатил по дороге; предъявлял «маляву» от авторитета, но тебе советовали засунуть бумажку в одно место и по-хорошему расплатиться, иначе возникнут проблемы. Этот диалог кончался у каждого по-разному. Чаще всего в самом начале доставал приготовленную купюру, и бандиты отправлялись к следующей жертве. В машину могла подсесть красивая девушка, попросить угостить сигаретой, пивом, соком и предложить интим. Согласившегося просила проехать совсем недалеко. На следующий день бедного водителя находили в близлежащей роще, привязанным к дереву, в одних плавках с засунутым загранпаспортом. Хорошо, что жив и здоров. Возникает вопрос: почему ожидающие в своих закупоренных машинах мужики не встали против двух-трёх негодяев, чувствующих себя хозяевами среди сотен машин? Утопили хотя бы одного в приграничном Буге; дали бы по морде, и весть быстро бы распространилась в бандитской среде. Когда обращались за помощью к польской полиции, она находила причину отказать. Бандиты это знали. Более того, остановив не известно за что на дороге, польский полицейский сразу начинал угрожать тюрьмой, составлял протокол, спрашивая: «Чем болела твоя бабушка?» Но, увидев 10 долларов, довольно улыбался, прятал протокол и услужливо предупреждал, что через 20 километров стояла следующая патрульная машина.
Промучившись целую ночь в очереди и, въехав, наконец, на выездной польский пограничный и таможенный контроль, водитель надеялся, что быстро пройдет все формальности и двинется на белорусскую территорию, но его надежды могли и не оправдаться. Дотошный польский пограничник начинал подсчитывать: сколько дней ты провел по последней визе в Европе? Некоторые гонщики успевали за 90 дней действительности визы несколько раз побывать в Германии и выезжали из страны в самый последний день, надеясь успеть проскочить границу. И вот выяснялось, что срок действительности твоей визы истёк в полночь, а сейчас – уже утро, и ты нарушил пребывание на несколько часов. Ты объясняешь, что не ожидал такой очереди. Для пограничника это – не оправдательный аргумент. Машину отправляют на штрафную стоянку, и ты ожидаешь, когда появится ответственный чиновник. Проходит время, и ты знакомишься с такими же нарушителями, как и ты, которые ждут, опоздав на 1 час, на 2 часа. Чиновник не спешит работать. Тогда ты решаешь, что лучше – поспать в машине. Проснувшись, ты узнаешь, что приходил чиновник, забрал у всех документы и ушел, и ни один из ожидавших перед тобой или после тебя не разбудил тебя, ведь ты –
