По жизни одна. Ольга Александровна Никулина

и даровать им понятие красоты. Твое пение будет уничтожать отчуждение и соединять тебя со всеми, кто станет поклонником твоего таланта. Любой талант – это задание от Бога, и самое большое счастье для человека, развить свой талант в себе насколько возможно, а потом отдавать его людям. И чем значительней талант, чем больше ты сможешь дать людям, тем большее счастье получишь. А тебе дан очень большой талант, и ты обязательно будешь очень-очень счастлива».

      Я потом вернулась в класс и пела так, как никогда. Ребята смотрели на меня с восторгом и уважением. Они не могли наслушаться моим пением, и я ощущала себя шедевром, а не бесполым гермафродитом. С тех пор мне больше не было отчаянно плохо, хотя за пределами хора жизнь моя мало изменилась. Меня продолжали травить, что мальчики, что девочки. И как им было не травить, если воспитатели сами способствовали травле? С самого младшего возраста и до выпуска медики и воспитатели при всех обсуждали каждого из нас, а уж обо мне чего только не говорили, особенно после медосмотров. А дети слушали все их бесчеловечные разговоры, запоминали и потом травили всех обсуждаемых…

      – Ну а ты… Ты выполняешь задание Бога? Развиваешь свой талант?

      – О да! – Вика улыбнулась, отчего стала ее красивей. – Я окончила консерваторию, пела сначала в нашем театре, а потом итальянцы заключили со мной контракт… Я уже несколько лет живу в Италии, выступаю на тамошних подмостках.

      – Да ты что?! Так ты там? Не могу поверить…

      – Да, именно так. Слова моей учительницы по пению оказались пророческими. Алла Борисовна, так ее звали, умерла два года назад, и все это время я с ней переписывалась. Она видела во мне именно человека, а не биологическое недоразумение, как другие.

      – А ты в опере поешь?

      – Да. Кстати там, в Италии, к моему биологическому состоянию относятся вполне спокойно, не то, что здесь. Там отличные психологи, которые помогли мне преодолеть все комплексы. И медицина там на более высоком уровне. Мне ведь, из-за моего устроения нужно постоянно наблюдаться у врачей…

      – Но ты счастлива?

      – Очень!

      Но Рите стало вдруг жалко Викторию. Кто она по сути? Одинокое создание, верящее, что выполняет задание Бога, и не замечает при этом, что именно Бог обрек ее на двуполое, принесшее ей так много горя существование…

      – Знаешь, когда я уезжала из России, то очень радовалась. С этой страной у меня связаны такие горькие воспоминания… В Италии у меня совсем другая жизнь. Но я всегда помнила вас – тебя, Ленку, Светку. Таких подруг как вы, у меня больше не было. Особенно ты была мне по душе. Жаль, что ты влюбилась в меня и призналась мне в этом. Я после этого не могла даже смотреть на тебя. Мне твоя любовь казалась какой-то катастрофой… Ты так смотрела на меня! В тебе была страсть, но я не хотела… Меня пугало это… Но сейчас я отношусь совсем по-другому к тому что было. Я часто думала о тебе и девчонках. Бывало даже, когда мне было плохо, и что-то не ладилось у меня, я мысленно беседовала с вами, и мне казалось, что я слышу ваши