Старое зеркало. Максим Владиславович Мочейко

p>

      Моя Бабушка, всегда говорила, что наш род не простой,

      и что на всех мужчинах лежит некая тайная печать.

      Я даже представить себе не мог, насколько бабушкины слова были серьёзными.

      Началась эта история, когда мне толь, только исполнилось восемь лет.

      Мы жили в стареньком двухэтажном особняке, ещё до революции принадлежавшему моему деду.

      Откуда там появились новые жильцы это вообще отдельная история, и бабушка не любила о ней рассказывать.

      Я с моим соседом и другом Володькой Щукиным учились в первом классе, когда мы впервые услышали от взрослых, что наши дома будут ломать, а нас всех переселять в новые квартиры.

      В то время Я ещё не знал хорошо это, или плохо? лично меня все устраивало, с нашего двора я знал всех, даже эпилептика Дениску Стрешникова ещё с детского сада, да и в школу мы пошли вместе и даже оказались в одном классе.

      В это время, из старых домов первыми стали отселять жильцов из самых дальних дворов.

      Там я никого не знал, и слышал о них только от ребят из нашего класса. Ребята рассказывали, что едут в новые многоэтажные квартиры, с каменными стенами паровым отоплением, и водопроводом, где была даже горячая вода, и не водились мыши и крысы.

      Я хорошо помню ту осень, когда недалеко от школы стали появляться первые грузовые машины с открытым кузовом, в которые загружали мебель и прочие домашние добро.

      Сначала это было в диковинку, и мы часто бегали смотреть на очередного счастливчика, выезжавшего из старого дома. Потом их становилось все больше и больше. Из нашего класса сначала уехала девочка Маша, обожавшая хомячков, и гордилась своим хомяком «Павкой».

      Потом «толстяк» Дима, который все время пыхтел как паровоз и говорил, что он самый сильный и может прихлопнуть кого угодно одной рукой.

      Врал конечно, мы с ним даже однажды подрались из-за подстроенной мне гадости, когда ходили на экскурсию в парк Сокольники, как бы он там не кричал на меня что я «гад и хиляк», но я его все равно побил. Он несколько дней подряд близко ко мне не подходил, боялся, наверное?

      Когда я возвращался из школы с синяком под глазом и разбитой губой, дома меня ждал сюрприз, прямо перед крыльцом возвышалась огромная гора сваленных в кучу переломанных бревен с облезшей синей краской, и кучей досок, от которых воняло кошками и старьём.

      При виде моих «боевых ран», Мама запричитала, а Папа ухмыльнулся, сказал, что я молодец и заставил меня таскать дрова и укладывать их в сарай.

      Они с нашим соседом дядей Вовой сначала пилили дрова нам, а потом, приняв «по стопарику водочки», отправились пилить дрова уже дяде Вове.

      Причем про домашнюю работу он даже не спросил, чему я был безмерно рад, очень не хотелось решать задачку про гусей и уток.

      Я в душе порадовался, что можно её не делать, раз не спрашивают, значит, может обойтись и без неё.

      Не обошлось! Про неё вспомнила Мама. Вместо того, что бы идти спать меня заставили делать домашние задания.

      Я проклял все на свете, пыхтел, скрипел, но делал эту дурацкую задачу. Зачем кому то знать, сколько гусей сидело на озере, и сколько уток туда прилетело потом.

      Ближе к зиме переселение поутихло, не совсем конечно, но делалось это медленно, и поэтому часть выселенных домов просто растаскивалась на дрова, теми, кто еще не переселился.

      Мои Мама с Папой тоже возили доски бревна от старых домов и распилив на короткие чурбаки укладывали в дровяной сарай.

      Еще до всеобщего слома домов, и крупного расселения, по дворам ходили слухи об одной страшной тайне, говорили, что в одном из старых домов живет настоящая ведьма.

      И еще говорили, что она не собирается уезжать из своего дома, ни за какие богатства.

      А еще говорили, что она не хочет уезжать, потому что у нее в подвале есть тайная комната, куда она уволакивает маленьких детей, и приносит их в жертву, для какого-то тайного обряда.

            Я сам ходил с мальчишками посмотреть на этот дом, но ничего особенно тайного в нем не заметил, дом как дом хотя кто его знает, что там в нем тайного, это был старенький, но хорошо сложенный, кирпичный дом. Рассказывали, что ночами старуха на метле вылетает из кирпичной трубы и улетает на праздник чертей. А еще росла у неё одна яблоня, к которой она никого не подпускала и собирала она эти яблоки только с наступлением холодов, а яблоки были огромные зеленые больше чем на обычных яблонях, взрослые, её яблоню называли Антоновкой.

      У нас в классе тоже был Дима Антоновский, но к яблокам он не имел ни какого отношения, он их даже не любил.

      Не скрою, еще до поступления в школу, я часто бегал к дому ведьмы и докучал ей вместе с друзьями разными дразнилками.

      Но это было до того момента, пока разъяренная старушка не выскочила из дома и не схватила первого, попавшегося мальчишку, вот я тогда страху натерпелся.

      Это был самый кошмарный день в моей жизни.

      А дело было так;

      В тот день Володька Щукин позвал