Любовь и страсть Сухово-Кобылина. Трагедия великого драматурга. Елена Майорова

в ресторане написал рекомендацию молодой женщине…»

      Так довольно прозаично описал драматург свое давнее знакомство с той, которая стала любовью всей его жизни.

      Девушка, которую звали Луиза Симон-Деманш, действительно оказалась модисткой. Все ее состояние составлял небольшой гардероб с недорогими туалетами, 400 франков наличностью и скромное жилище.

      Дневниковые записи Александра при всей своей лапидарности более эмоциональны и передают то состояние «электричества», которое всегда так его возбуждало. Он записывал: «Я провожаю Луизу до дому – она меня не пускает к себе. Скорый визит – intimité (близость)». Все по правилам: в первый раз отдаются только женщины легкого поведения; падение откладывается до следующей встречи. Да, похоже, здесь и не было расчета: мог ли не понравиться искушенной парижанке «русский принц» – высокого роста, с горделивой осанкой, темноволосый, смуглый, с красивыми, удлиненного разреза карими глазами.

      Обоим было по 20 с небольшим лет, и они сразу ощутили, кроме естественного влечения необычайное созвучие своих душ и желаний. Ничто не имело значения: разность национальности, происхождения, воспитания, образования, культуры, общественного положения – существовали только он и она. Кроме непреодолимого чувственного влечения, обнаружилось еще множество других сильных и сладких притяжений. Они подошли друг другу как смычок к скрипке, как ключ к замку, как клинок к ножнам… Самым важным оказались их молодость и красота, их непреодолимая тяга друг к другу.

      Молодые люди жили своей страстью, одухотворенной самой атмосферой Парижа. Александр водил Луизу по своим любимым местам, удивляя ее прекрасным знанием города. Часто они посещали дешевые бульварные театрики, где место в партере стоило всего два франка и где на афишах стояло неизменное добавление: «Шутка, пародия, шарж». Оба они любили эти веселые балаганы, куда приходилось с бою брать билеты в кассах. Привилегированному «Одеону», куда ездили пэры Франции и королевская фамилия, русский аристократ предпочитал шумное веселье Вандомской площади, где каждый вечер под шарманку и фейерверки разыгрывался народный фарс. Влюбленные посещали театр «Жимназ» на бульваре Бон-Нувель, где ставились комедии Эжена Скриба, театры «Гете», «Водевиль», «Варьете» на бульварах дю Тампль и Монмартр, где блистал комик-виртуоз Пьер Левассор и где бесподобный, по мнению Александра, Мари Буффе, рассыпаясь в ужимках и восклицаниях, заставлял толпу в одну минуту рыдать и содрогаться от смеха.

      Часы и дни, проведенные вместе, обнаружили такое сходство мыслей, чувствований и взглядов, что казалось, будто русский дворянин и французская простолюдинка буквально созданы друг для друга. Но наступило время возвращаться в Гейдельберг. Дисциплинированный Александр считал необходимым закончить свое философское образование. Расставание было тяжелым для обоих любовников. Оно грозило разлукой навсегда – молодой аристократ должен был вернуться в Россию управлять