Воспоминания и дневники. Дополнения к семейной хронике. Юрий Канунников

7-му, 4-му и 2-му классам (по учебникам или книгам), а потом занималась с первоклассниками поочередно азбукой или письмом, но еще ежедневно было пение. Например – даст задание старшим, а с первоклассниками разучивает «Наш паровоз летит вперед, в Коммуне остановка» или «Интернационал». Несмотря на такую методику, к концу четверти я и читал, и писал.

      В ноябрьские праздники мы с мамой уехали в город. Она перевелась счетоводом в контору «Совхозснаб» в Бузулуке.

      По возвращении в город учебу я не продолжал. Вроде бы у мамы был такой мотив, – чтобы более взрослым кончил школу. Я в школу не рвался и с удовольствием проездил зиму на новых лыжах.

      Этой зимой я начал ездить с крючком за автомашинами.

      Сейчас этим не занимаются, а была целая эпоха «крючников». Я ездил зимами с крючком до четвертого класса включительно.

      Промысел крючников заключался в катании за автомашинами на коньках.

      Зимой на дорогах образовывалась наледь, и автомашины, особенно на поворотах, сбавляли скорость. Крючники караулили машины на перекрестках и на ходу цеплялись крючками из толстой проволоки (толщиной в карандаш и более) за борт машины. Ехали за машиной на крючке или держась за край заднего борта.

      Иногда за одной машиной ехало по 4–6 крючников.

      Шоферам это не очень нравилось, и если в кузове был грузчик или пассажир, он сгонял желающих прокатиться.

      Применялся и такой маневр – шофер вилял с колеи на обочину, покрытую мягким снегом, от неожиданного резкого торможения крючники отрывались и катились кубарем.

      Иногда шофер останавливался и отгонял ребят, что называется, вручную.

      Нередко за машиной заезжали далеко за город, до моста через Самару или за вокзал, и когда становилось ясно, что машина обратно не поедет – отцепившись, ковыляли в город довольно далеко. Конечно, бывали и несчастные случаи. Крючничество не поощрялось ни родителями, ни в школе, однако почиталось занятием лихим и процветало в определенной среде подростков.

      Арест отца

      Аресты в городе шли. Взрослые об этом узнавали. Незадолго был арестован врач, заведующий лабораторией, в которой работал отец. На улицах стали даже днем встречаться арестованные под конвоем 2–4-х «сотрудников» в гражданском с револьверами наголо.

      Боялся ли отец ареста? Боялся, но вины не чувствовал, т. к. три месяца в белой армии Колчака в качестве рядового офицерского полка, не участвовавшего в зверствах и репрессиях, никого не убивавшего, казалось, не было поводом для ареста.

      Слышал я кусок разговора между родителями много позже и далее. – Уже в тюрьме и тем более в лагере он понял, что поводов для ареста вообще могло не быть. Достаточно было косого взгляда лица из власть имущих или «сотрудников», или упоминания фамилии на чьем-то допросе. Например, на вопрос: «Кто присутствовал при разговоре (высказывании, анекдоте)?» Возможно, что подобный вопрос был задан и заведующему лабораторией. Возможно.

      Арестовывать пришли ночью. Четверо «сотрудников»