Сирена 2. Тамара Клекач

чувства и, повернувшись к нему, окинула его прохладным взглядом.

      – Давно? – не менее прохладным, чем взгляд, голосом спросила она.

      – Два дня назад, – ответил он, догадавшись, что она имеет в виду. – Я сразу же выехал сюда. – Алекс сделал шаг к ней. – Надеялся застать тебя здесь.

      – Зачем? – отступив на шаг, спросила она, всем своим видом показывая, что теплый прием будет оказан ему только в его фантазиях.

      – Я соскучился, детка. – Он сделал еще один шаг, более широкий. – А ты скучала?

      – Скучала, – ответила она, отбрасывая за спину волосы, – но после четвертого не состоявшегося свидания и десятого вернувшегося не прочитанным письма, стала жить дальше.

      – Слышал я, как ты жила, трахаясь с половиной академии. – Усмехнувшись, Алекс вытащил руки из карманов брюк и сделал еще один широкий шаг.

      – Тебя дезинформировали, – с вызовом бросила Лима. – Я трахала почти всю академию. – "Включая твоего брата" про себя добавила она, не забывая отступать.

      – Ты стала дерзкой, – заметил он, хищно облизнув губы. – Мне нравится.

      – Зато ты совсем не изменился, – фыркнула она.

      Алекс, как никогда напоминавший голодного зверя, остановился и, очень медленно сняв пиджак, бросил его на землю.

      – Иди сюда      . – Голос его заискрил опасными нотками, вибрируя на грани рычания. Сердцебиение ее ускорилось, ладони вспотели, но она не сдвинулась с места.– Не провоцируй меня, детка. Ради тебя я сел в тюрьму и, если ты не подойдешь, я сожгу это место дотла.

      – Это был твой выбор, – твердо ответила Лима, – а на это место, – она насмешливо обвела взглядом убогий сарай, – мне плевать. – Отбросив волосы за спину, она вздернула подбородок. – Все кончено, Алекс. Ты сам так решил, когда начал меня игнорировать.

      Алекс рывком преодолел расстояние между ними. Серо-голубые глаза, в которых никогда не вспыхивал огонь, острым взглядом скользнули по ней, нежная, как солнце, улыбка на его лице застыла, как лед, и руки, прикосновения которых всегда были теплыми и приятными, грубо схватили ее.

      Вот он – настоящий Алекс! Думали, он само благородство? Герой? Настоящий мужчина? Детишки, вы глубоко заблуждались!

      Под настроение он мог быть кем угодно: и благородным, и героем, и настоящим мужчиной. Но каким он точно не мог быть, так это терпеливым, и, как самый настоящий огненный подонок, каким он по сути и был, он никогда не ждал подходящего момента, чтобы взять то, что хотел, а всегда брал сразу и очень жестко.

      Он развернул ее к себе спиной и надавил рукой между лопаток, чтобы чуть прогнуть. Послышался треск ткани, звук расстегивания ширинки и раскаленный, твердый член насильно вошел в нее.

      Лима вскрикнула от боли.

      – Мне больно, скотина! Отвали!

      Она попыталась вырваться, но Алекс держал ее крепко, а член его все болезненнее прорывался внутрь.

      – Сама напросилась, – хрипло выдохнул он ей на ухо.

      Возбуждение рокотало в нем, подпитываясь сопротивлением ее тела.

      – Алекс! –