Потерянные судьбы. Ниджат Ибадов

а у тебя их целых два – это твои дети.»

      На заднем плане, Аделард услышал прокуренный голос мужчины, сообщающий, что их разговору осталось меньше минуты. Аким услышав это, сказал только: «Спасибо, пап…За все, что ты сделал и делаешь. Я тебе все детство говорил «я тебе люблю» и теперь скажу я тебя люблю и присмотри за детьми, пока меня нет. Только сына назови в честь Эли – Элан.» – голос в телефоне стал тише, а потом вовсе затих и пошла череда гудков, сообщающий о том, что абонент скинул.

      На весь этот шум, резко отреагировал Элан, новый член семьи, судя по всему он был голоден и хотел ласки в перемешке с вниманием и любовью, которой детям надо давать в полном объеме.

      ***

      Аделард, купивший микстуру для Элана еще вчера, поднимался на верхний этаж вместе с завтраком малыша, дабы накормить его и успокоить.

      Старик зашел в комнату, поставил стеклянную баночку на комод, стоявший рядом с пластиковой елкой, заглянул в маленькую кроватку, оттуда доносившийся крик резко затих. Малыш, будто радуясь тому, что его заметили перестал плакать и начал детально изучать своего деда, Аделард в свою очередь растил и воспитывал не первого ребенка и умел грамотно обращаться с детьми, словно многодетная мама. В молодости ему предстояло видеть, как растут его племянники и участвовать в этом процессе, потом растить Акима, далее детей племянников, а теперь сына Акима, был какой-то нескончаемый цикл детей в его жизни, которых он безумно любил.

      Аделард взял ребенка в руки, тот почувствовав родную душу, даже не стал сопротивляться и не мог отвести глаза от лица старика, которое было идеально гладкое после бритья. Аделард потянулся за бутылочкой с бледно-желтым раствором, в одно движение снял колпачок, преподнёс микстуру к губе Элана, тот жадно хватаясь за бутыль двумя руками, начал выпивать большими глотками теплую жидкость, идентичную по составу материнскому молоку. Увидев это Аделард начал невольно улыбаться, вспоминая как он кормил своего сына, который почему-то после рождения, отказался от молока матери и пил смеси и молоко только с бутылочки, которая осталась до сих пор и валяется где-то в чердаке, в большом ящике с надписью: «Аким и его детство».

      Накормив малыша и переодев его в детскую одежду, купленную заранее, Аделард уложил его обратно в кровать, а тот снова уснул, в принципе это были его единственные полномочия. Эля приобрела всю принадлежность для ухода за детьми еще того, как легла в больницу, поэтому Аделарду было легко.

      Он вышел из комнаты, оставив дверь открытой, чтобы услышать в случае чего плачь ребенка, а сам спустился на первый этаж и завернул в кухню, объединённую с гостиной. В центре гостиной стоял громоздкий стол, существовавший еще со времен покупки этого дома. На столе всегда были три керамических блюдца с одинаковыми узорами и в каждой из них были какие-то продукты, в первой сухофрукты, во второй конфеты и шоколадки, в третьей свежие фрукты.

      На против этого стола была кухня со всеми принадлежностями начиная от вилок и заканчивая двух дверным холодильником, в котором всегда была еда