Вечный сон. Константин Николаевич Карягин

гении, но ни один университет подобной специальности не обучает. В вузе обучают, как быть обслуживающим персоналом. Лучше уж пойти в техникум или колледж, там хотя бы руками научат работать. Думаю, что высшее образование в современном обществе: раздутый мыльный пузырь, минимальны требования, чтобы была возможность похвастаться перед друзьями. А если повезёт и закончишь какой-нибудь именитый университет, то всё, считай, король жизни. На бумаге и в своих фантазиях, разумеется. Но сфера обслуживания в прямом её понимании – это настоящий мрак среди тьмы. Я не мог бороться с внутренним унижением, хотя уверен, что его испытывает почти любая должность из всего возможного профессионального разнообразия. Нет, тут не моя гордыня, это не делает меня лучше других… просто, как можно улыбаться в лицо ради достижения определённых целей, в противовес своей кипящей ненависти внутри. Современный человек – это существо противоречивое, в каких-то областях – это даже выглядит возвышенно, но не в такой ситуации. Лживые чувства. Лживые нормы поведения. Но всё-таки во мне ещё остаются барьеры, а иначе бы каждый второй клиент уходил бы с моей предыдущей работы с разбитым лицом. Каждый первый со следом ботинка на спине. Никто даже не подозревает к какой ярости приводят сто рублей, оставленные или не оставленные на чай. Эти сто рублей ультимативным барьером встают между людьми. Пока существуют чаевые, ненависть останется неисчерпаемым источником. Работа и так скотская, а она ещё и заставляет тебя чем-то там терзаться.

      Лицемерный век. Ложь строится из грандиозных, многосоставных конструкций, вздымается к небу Вавилонской башней, чтобы однажды упасть и похоронить к чертям собачьим всё человечество. Правда же – она проста. Как дурачок. Ещё месяц я протяну. А потом что? Кормиться своими «возвышенными мыслями», питаться ощущением нонконформизма и святым духом? Или просто попросить денег у отца.

      Кстати, об отце. Сегодня еду домой, в далёкие дали. Просил меня выбрать в интернете недорогой нагреватель для воды. Тяжёлое похмелье от ничего не собиралось уходить, поэтому мысли путались. Сегодня я еду к далёкому и недоступному отцу.

      Пока садился за компьютер, бросил небрежный взгляд на книги подле кровати. Томас Манн, Эмиль Золя, Марсель Пруст. Книги, как книги. Начатые когда-то и растворённые в бесконечном повествовании моей жизни. Такие произведения не заканчиваются. Странная у них любовь там, мне даже порой было смешно. Вздохи, охи, тонны писем, взгляды украдкой и обещание чувств до гроба. Странная любовь, не наша, не человеческая. Нет, может, герои этих книг и могли предугадать, где они будут через год, два, десять, предвидеть, в каких землях лягут их бренные останки. Наверное, поэтому они и клялись в вечной любви, не боясь святотатства. В нашем обществе в вечной любви клянутся только когда хотят снимать квартиру на двоих, потому что так дешевле. Мне странно от этих героев. Странно и завидно. Боюсь. Потому что знаю примерно, где буду завтра или через пять лет. Как бы я не смотрел на будничное, как