Слово наемника. Евгений Шалашов

уверен, что, кроме Швабсонии, больше земли нет, а если и есть, то населена чудовищами.

      Рассказ о родине матери – древлянских княжествах, где мне пришлось побывать в детстве, был заслушан с огромным недоверием…

      – Снегу, говоришь, по колено, а то и по пояс? – в задумчивости почесал всклоченную голову Вальрас, из-за чего она стала еще больше. – Бывает же такое! А чего они каждый день себя паром чистят? Такие грязные?

      Жан удивлялся другому:

      – Домики, а в них шкуры? Вот бы украсть… – загорелся щипач, услышав, что охотники оставляют на зиму драгоценные соболиные и песцовые шкуры в лесу, и никто это добро не берет.

      Я рассказал парням и о разбойнике из Шервудского леса, умолчав лишь, что сам был в команде шерифа, которая его ловила.

      – Эх, башковитый был парень! – завистливо вздохнул один из арестантов, услышав, как Локсли бежал из тюрьмы в бочке из-под вина.

      – Враки! – авторитетно заявил другой. – Не смогли бы они доплыть. Потонет бочка!

      Спорить и доказывать я не стал – за что купил, за то и продаю, а среди сокамерников возникла увлекательная дискуссия – утонула бы бочка или нет, если ее спустить на воду…

      – Она же с воздухом! А с воздухом, как поплавок, на воде держится! – горячились одни.

      – Да на хрен тот воздух! Толку-то от него? Если человека в бочку посадить, она кувыркаться будет и воды начерпает, – доказывали другие.

      – Не будет кувыркаться, если вся тяжесть внизу!

      – Если не закрыть бочку изнутри и щель оставить – зальет. Утоп бы твой Локсли.

      – Если его повесили, значит, не утоп! – высказался Жан, и спор затих сам собой. Правильно, кому повешенным суждено быть, тот не утопнет.

      Время от времени кто-нибудь заговаривал и о долине святого Иоахима.

      – Самое хреновое – это увидеть в шахте белую лошадь! – пустился в рассуждения один из бывалых людей, уже несколько раз бегавший с каторги. Правда, не из долины Йоахима.

      – Кого увидеть? Откуда в руднике лошади? – вытаращился на него Жан-щипач.

      – Они ворот крутят, чтобы породу наверх поднимать, – сообщил другой «ветеран». – Только слепые, увечные.

      – Ага, те самые, которых арестанты пользуют…

      – Дураки! – обиделся «знаток». – Белая лошадь – это не лошадь вовсе, а минный дух. Если увидишь, скоро обвал будет. Дух, он копытом по своду вдарит, и все!

      – Увидишь под землей лошадь – беги со всех ног! – развеселился Жан.

      – А я вот другую историю слышал – о гномах. Рассказать? – предложил один из арестантов.

      – Ясен пень, рассказать! – высказал общее мнение Жан.

      – Жил рудокоп по имени Рувим, а по прозвищу Фраерман. Не тот Рувим, у которого кот рыбу таскал, а тот, у которого коза двухголового козленка родила. Фраерман неудачником был – мало того что козленок у него с двумя башками, так и серебра мог наковырять с козью какашку. Только на еду да на уголь хватало, а на то, чтобы самому приодеться