Солдатские исповеди. Чтобы мы помнили…. Валерий Петраков

времён гражданской войны, не могли противостоять немецким стратегам. Мы, солдаты, надеялись, что наступающего врага остановим на линии укрепрайонов по старой границе. Но там не было организованной обороны. Перед самой войной укрепрайоны разоружили. Предательство? Наша российская глупость? Кто знает? Не остановили захватчиков, и дальше, с боями продолжали отступать. В этих боях я получил первое ранение, мне отсекло палец на правой руке.

      Второй раз я попал во вражеское окружение в августе сорок первого, перед Днепром. Фашисты прорвали фронт, обошли наши фланги и окружили наши войска у водной преграды. Большой мост, к которому мы отходили, был уже занят немцами. Невозможно было переправить через широкий Днепр наши тяжёлые орудия. По приказу командира батареи мы вытащили затворы, прицелы орудий и забросили их в глубину реки, и разбили моторы тягачей. Уже второй мой полк был разбит и терял всё своё тяжёлое вооружение. После этого стали переправляться на другой берег. Я вырос на берегу реки Ипуть и хорошо умел плавать. Но эта водная преграда была слишком большая. Нашёл короткий, сухой ствол дерева и поплыл с ним на другую сторону широкой реки. Переплыл и вышел к своим в мокром ещё обмундировании.

      Солдаты из заграждения привели меня к молодому лейтенантику из особого отдела, который ещё не понюхал фронтового пороха. Тот приказал мне раздражённо: «Докладывайте!». Я доложил: «Командир огневого взвода артиллерийского полка, старший сержант Карловский прибыл в ваше распоряжение». Лейтенант, зло, грязно, выругался и закричал на меня: «Где ваши люди, где ваш взвод, где ваша материальная часть?».[1] Кричит писарю: «Разжаловать в рядовые и направить в роту смертников!». На его крики вышел полковник и, разобравшись, говорит: «Зачем ты хочешь его разжаловать? Документы есть, целы, в форме, оружие не бросил».

      И меня направили в 229 тяжёлый артиллерийский полк РГК, третий уже по счёту с начала войны. В этом полку я провоевал, по фронтовым меркам, долго: всю осень, зиму и весну. Получил ещё два ранения: пулевое, вскользь по лбу и виску, и осколочное в спину. Мне везло, ранения не были тяжёлыми, и я возвращался в строй. Началось летнее немецкое наступление 1942 года. Нашим командованием было потеряно управление войсками, и Юго-Западный фронт рухнул. Неорганизованная масса войск отступала к Дону. За пару километров до реки узнали, что мост, к которому мы стремились, уже захвачен немцами. Наши тяжёлые орудия переправить было невозможно. Всё повторилось, как в 1941 году, при отступлении через Днепр. Оставшиеся целыми пушки и тягачи в полку мы вывели из строя. Подбежал к Дону, скинул, свои сапоги, и с небольшим вещмешком за плечами, поплыл на другой берег.

      Там, за Доном, я попал в третье своё окружение. Примерно месяц мы были в окружении под Миллеровом. Три моих артиллерийских полка, где я воевал с начала войны, были полностью уничтожены со всей тяжёлой техникой и личным составом. Из окружения немногим удалось вырваться. Мы стали уходить мелкими группами и в одиночку. Фронт ушёл далеко на

1

В огневом взводе, кроме меня, были ещё два солдата, которые погибли. Мат. часть – стереотруба, была разбита. Н. М. Карловский.