Глиняные буквы, плывущие яблоки. Сухбат Афлатуни

кисло поиграл губами:

      – Что, Проститутка не объявлялась?

      Толпа замотала головами: «Нет, акя… нет ее… мать-сестры говорят, не живет у них… наверно, опять в столицу уехала, к своей сладкой жизни…»

      – Ладно, – медленно сказал Председатель. – Кибла ей в четыре стороны света[8]. Позор своих родителей.

      – Точно-точно, – заработала откуда-то из-за мужских спин Ханифа. – Так ей, бесстыднице, и нужно.

      Ходоки молчали. Или они уже мысленно переливали воду в неудобные водочные бутылки, стараясь не пролить… Или свой взгляд на бесстыдницу имели… Пойми их!

      – А насчет Учителя, – сказал Председатель уже почти в дверях, – я разберусь.

      По селу шла удивительная толпа. Она молчала и несла водочные бутылки. По две, наполненные отравленной водой. Стараясь не расплескать. Не подарить ни одной капли пыли, которая ползла у них под ногами.

      Позади, всё время отставая и разговаривая о чем-то, шел Сабир. Ему перепало даже три бутылки: кто-то подарил ему свою воду. Но руки его дрожали, и две бутылки он уже разбил. Оставшуюся, наполовину пустую, у него забрали. «Мы донесем ее и отдадим около твоего дома». Сабир кивнул. Разум вернулся в его голову и придавил раскаленным камнем забот.

      Конечно, завтра должна подойти еще вторая цистерна, но вдруг ее тоже перехватят? Конечно, перехватят. А впереди еще Банный день…

      Вечером соседи слышали, как напившийся Сабир гонялся за своей семьей. Выскочил из дома, бегал за Золотом вокруг сухой яблони. В руке у Сабира был нож, держал он его почему-то за лезвие.

      Ствол яблони мешал погоне, над головой качалась клетка с беданой. Крутилась вертушка.

      Сабир кричал, что он – Иброхим[9], и созывал соседей на жертвоприношение.

      «Не надо!» – выл Золото, измазанный отцовской кровью.

      Вырвавшись, убежал к Учителю.

      4

      – Он вообще никогда не пил, – всхлипывал Золото, пока Учитель отмывал его от крови и глины. – И молитву каждый день читает…

      Учитель кивнул. В комнату вошла собака.

      Учитель сидел за столом, отодвинув остатки ужина и проверяя тетради. Золото выглядывал из учительской постели, разложенной на полу. Даже круглые отличники не могли о подобном почете мечтать – запросто лежать на таком удивительном месте. Себе Учитель постелил во дворе, на железной койке, на которой хорошо прыгать, а спать – не очень. И еще во дворе холодно, нос мерзнет. Но Учитель такой человек. Себя закаляет.

      Учитель отложил проверенную тетрадь. Кажется, неплохо с новым алфавитом дела продвигаются. Только медленно. А времени остается всё меньше…

      Посмотрел на Золото. Бедняга спал. Спал и вздрагивал.

      Под взглядом Учителя или по другой причине сон Золота постепенно разгладился. Даже улыбка на лице наметилась.

      Пора!

      Учитель влез в чапан, погасил лампу; засунул ее и еще что-то в мешок. Тихо вышел. Золото пробормотал что-то и перевернулся на другой бок.

      Странный сон приснился ему. Проснувшись утром, Золото почти сразу

8

Кибла – направление Мекки, куда обращаются во время молитвы.

9

Авраам.