Гайдамаки. Наймичка. Музыкант. Близнецы. Художник (сборник). Тарас Шевченко

свои черные брови. Что бы это значило?

      А вот что! И те и другие заметили около некоторых ворот вихи.

      «Какое же им дело до них?» – вы скажете. О, им великое дело до этих зловещих маяков!

      Когда вы въезжаете в малороссийское село и видите у ворот на высоком шесте несколько соломенных кисточек, это значит, что в селе не пехота, а кавалерия квартирует. Виха означает конюшню, а число соломенных кисточек – число лошадей на конюшне. В описываемое мною село пришли еще только квартирьеры, назначили квартиры и расставили вихи для конюшен.

      Вздрогнуло сердце не одного чернобрового косаря при виде этих зловещих вих.

      Не один из них припомнил страшные, трагические рассказы про бесталанных покрыток.

      А жницы! О мои родные жницы! Никакие кровавые драмы вас не научат! Новина – ваш проклятый идол новина, перед которым вы кладете все, часто честь, а за нею и жизнь свою бесталанную!

      С поклоном и честью встретил жниц седоусый Влас, отец прекрасной Лукии, и просил их милостиво зайти к нему в оселю и повечерять, что бог дал.

      Жницы с песнями вошли на двор, а на дворе уже, на зеле– ном шпорыше, была разостлана большая белая скатерть. Девушки, по приглашению хозяина и хозяйки, сели вокруг скатерти. А царица свята, снявши золотой тяжелый венок свой, и завернув круг головы кое-как свою раскошную косу, и засучив широкие рукава своей рубахи, приняла от матери графин с водкою и начала потчевать своих подруг.

      В продолжение ужина отец и мать Лукии сидели на призбе и любовалися своей единственной прекрасной дочерью. Через край полною счастия жизнию их сердце билося, глядя на свою Лукию.

      А она, как приветливая хозяйка и услужливая работница, угощала подруг своих со всею прелестию наивной простоты.

      После вечери девушки, помолясь богу и поблагодарив хозяина и хозяйку, и свою молодую подругу за вечерю, и взявши венки, чинно вышли на улицу.

      А на улице под частоколом и под вербами дожидали их чернобровые косари.

      – Иды и ты, моя доненько, на улыцю, поспивай с дивча– тамы.

      – Не хочеться мени, моя мамо!

      – Чому ж тоби не хочеться, мое серденько! Може, ты утомылася, то ляж, засны.

      – Я ляжу спать, мамо.

      – Пострывай же, я тоби постелю постелю.

      И мать послала постель своей утомленной дочери и, перекрестя, уложила ее спать.

      Лукия, утомленная дневным трудом и вечерним счастием, немного повертевшись на постели, заснула.

      А усталые подруги ее всю ночь простояли с своими чернобровыми косарями под вербами и под калинами, припевая:

      Выйди, Грыцю, на улыцю

      И ты, Коваленку,

      Постоимо пид вербою

      Вкупочци тыхенько.

      Если бы на завтрашний день не вступили уланы в село, то вся бы эта история могла и кончиться одной идиллией, а уланы, только что вступили, сейчас завязали драму. Вследствие чего и прошу моих слушателей пропустить мимо ушей по крайней мере год и обратить снисходительное внимание на картину следующего содержания.

      Верстах