Магия имени. Инна Бачинская

– отказаться, когда тебя зовут, и совсем другое – когда не зовут вообще.

      – Пожалуйста, недолго, – приказала она. – И не покупай ему мороженого, у него болит горло.

      – Ладно, – согласился Шибаев, – я и сам не могу долго, у меня встреча.

      – С кем это?

      – По делу.

      – Папа, – кричал Павлик на улице, – смотри, птица прыгает!

      – Это воробей, – отвечал он. – Вот пойдешь в школу, узнаешь про всех птиц.

      – Я уже скоро пойду, осенью!

      – Молодец!

      – Я буду учиться на ком… ком… – Он запнулся.

      – На кого? – заинтересовался Шибаев.

      – На этого, у которого много денег. Ком-м-мер-сан! – вспомнил Павлик. – Как папа Слава!

      – Главное, чтобы человек был хороший, – назидательно сказал Шибаев.

      – Я буду хорошим человеком, – пообещал сын.

      Около клетки с мартышками они простояли около часа. Павлик громко смеялся и кричал:

      – Папа, смотри, этот маленький ест банан! А мама гладит его по головке! Папа, смотри, он повис на ней! Почему он висит на ней?

      – Это ее сынок, – объяснял Шибаев, – он ленится, не хочет ходить ножками, вот она его и носит.

      – И меня мама тоже носит, когда я устану! Как обезьяна! – вспомнил Павлик. Шибаев рассмеялся. Сын, радуясь, повторил: – Как большая обезьяна! Папа, давай купим печенья и дадим маленькому обезьянышу! Или конфет! Или мороженого!

      – Обезьяньим малышам нельзя мороженого, у них может заболеть живот, – сказал сзади женский голос.

      Павлик и Шибаев обернулись. Незнакомая женщина, молодая и красивая, улыбаясь, смотрела ни них. Павлик открыл рот. Александр рот не открыл, но выражение лица у них стало одинаковое, что еще больше подчеркнуло семейное сходство.

      – Как тебя зовут? – спросила женщина.

      – Александр, – ответил Шибаев.

      – Павлик! – сказал сын.

      Она засмеялась. Шибаев тоже рассмеялся.

      – Саша, – сказала женщина, – неужели ты меня совсем не помнишь?

      Шибаев внимательно посмотрел на ее лицо с маленьким подбородком, тонким ровным носом, серыми, широко расставленными глазами и спросил неуверенно:

      – Инга?

      – Инга, – ответила она. – Неужели я так изменилась?

      – Ни за что бы не узнал!

      – А я тебя сразу! – сказала Инга. Она смотрела ему в лицо своими большими серыми глазами.

      «Моря ясности!» – вдруг вспомнил Шибаев.

      – Красивая пацанка, – сказал однажды его школьный дружок Вадик Стеценко, увидев в вестибюле школы малышку с громадными, как крылья летучей мыши, белыми бантами на голове и портфелем, который был больше ее самой. – Подрастет – головы мужикам будет сшибать не глядя! Посмотри, какие глазищи! Моря ясности! Тебя как зовут?

      – Инга, – отвечала первоклашка, робея и глядя на них снизу вверх.

      – Подходяще! – похвалил Вадик.

      Сколько же им тогда было? Тринадцать? Четырнадцать? А ей не больше восьми, значит, сейчас, стало быть, ей…

      «Что за дурацкая манера