Магия имени. Инна Бачинская

– белые, розовые, голубые. Она их небрежно так закидывала концами за спину. Над ней смеялись, вертели пальцем у виска, но в ней был шик, правда? Она была другая, и все это чувствовали. И самое главное, она не стеснялась быть другой!

      – Не помню. В тебе тоже есть шик!

      – По-твоему, я похожа на Ансанну?

      Они рассмеялись. Их учительница английского языка, Анна Александровна Блок, была невысокого роста женщиной с непропорционально большой головой и бесформенной фигурой, с романтическим характером старой девы и специфическим чувством юмора. Шибаеву хотелось спросить Ингу, чем она занимается, но что-то удерживало его от вопроса. Он боялся услышать, что она несвободна. Ее одежда, золотая «Омега», мягко светящаяся на тумбочке деликатным бежевым циферблатом, черная сумочка хорошей кожи, даже продукты, которые она купила и сложила на кухонном столе, – все говорило о деньгах. На деловую женщину она не очень похожа, не чувствуется жесткости и хватки. Он представил себе богатого мужика, который оплачивает ее расходы или, попросту говоря, содержит, и понял, что ему было бы неприятно услышать об этом от нее самой, так же неприятно, как отвечать на ее вопрос о том, чем занимается он сам.

      – Ты помнишь березы около школы? Каждый год на первое сентября во время торжественной линейки там высаживали березку.

      – Не помню, – сказал Шибаев.

      – Ты ничего не помнишь! Там теперь целая роща! Я вчера забрела случайно.

      – Ну почему «ничего»! Помню, как наш физрук принял с утра и упал с брусьев. Виталий Николаевич, хороший мужик был, зашибал только. Помню, как Фильку Дроздова стыдили перед всей школой и выгнали за хулиганство – он взломал замок в кабинете химии, вынес какие-то препараты, поджег их во дворе и чуть не устроил пожар. Еще помню, как побили окна в кабинете директора, а он топал ногами, угрожал репрессиями, милицией, колонией, требовал, чтобы мы выдали зачинщиков. Мы простояли в его кабинете четыре часа.

      – Выдали?

      – Нет! Но на другой день он все равно узнал. Мы думали на Мишку Зелинского, его старик работал в школьных мастерских, но Мишка клялся, что не он и что его батя не такой…

      – Узнали кто?

      – Узнали. Мишка Зелинский. Ему некуда было деваться, но это я уже сейчас понимаю, а тогда нет.

      – Тебе не кажется, что кодекс чести в наше время был жестче?

      – Не уверен. Я просто не знаю, что такое современная школа. Ребята, у кого есть дети, разное говорят. Вот пойдет Павел в школу…

      – Славный у тебя мальчик!

      – Славный, – согласился Шибаев и, поколебавшись, спросил: – А у тебя?

      – Нет, – сказала Инга. – Никого у меня нет, ни мальчика, ни девочки.

      – А ты вообще как?

      – Нормально.

      – Работаешь?

      – Да, работаю, – ответила она и замолчала.

      Он хотел спросить, с кем она, но не решился.

      – А ты? Что такое «консультант по правовым вопросам»? Юрист? – она все-таки спросила.

      – Вроде того, – промямлил он неохотно и подумал, что они оба не расположены говорить о себе. Может, это и к лучшему – язык не поворачивался сказать, что… Хотя