Такой же маленький, как ваш. Эдуард Сребницкий

на бумаге человечков. Вот ручки, вот ножки, вот тело, вот голова. Но голова размещалась сразу на туловище.

      – Ксюшенька, а где же шея? – спросила Оля.

      Ксюша подумала и рядом с человечком нарисовала палочку:

      – Вот она.

      Подумав ещё, Ксюша нарисовала в стороне и кружочки.

      – Ксюшенька, а это что такое?

      – Это его коленки.

      Марк Шагал бы обзавидовался.

      Главный архитектор тоже видел окружающую действительность по-своему. Другое дело, что не все смогли его творчество оценить. Включая и меня.

      – Что же это такое, товарищи? – возмутился я. – Платить за полные метры, а использовать только половину?! Как в таких условиях аренду окупать?

      – О! Вячеслав! – окликнула меня Плаксина. – Хорошо что ты заговорил, а то я бы забыла. – Она взяла меня интимно за локоть и отвела в сторону. – Слушай, – она перешла на доверительный полушёпот, – сейчас после совещания в администрации подошёл ко мне заместитель мэра, говорит, надо бы разместить у вас одну фирму. Я, сам понимаешь, отказать не могу. Называется фирма – «Фафор». Ты что-то, вроде, про неё говорил: конкуренты, и всё такое. Но я думаю, ничего, подружитесь.

      – Конечно, подружимся, – стены вокруг меня поплыли. – А скажите, Таисия Петровна, – я вдруг захотел выяснить все мучившие меня вопросы разом, – что-то мало на собрании присутствовало арендаторов, у нас в универмаге точно будет восемьдесят одно торговое место?

      – Сколько?! – удивилась она.

      – Восемьдесят одно.

      – От кого ты такое услышал?

      – От вас.

      – От меня?! Когда?

      – Я звонил вам по телефону шестого ноября, после обеда.

      – Шестого, после обеда? – она покатилась со смеху. – Ну ты даёшь, Вячеслав. Мы уже вовсю праздновали Октябрьскую революцию! Ты бы ещё в День работника сельского хозяйства позвонил, честное слово.

      По всему было видно, что я доставил ей несколько радостных минут.

      – У нас будет где-то мест двадцать четыре-двадцать пять. Остальное – другие помещения.

      – Караул, – одними губами произнёс я.

      – Что?

      – Таисия Петровна, как мне забрать свои деньги?

      – Какие деньги?

      – За аренду, за три месяца.

      – А что такое, вставать не хочешь?

      – Не хочу.

      – У меня ведь, смотри, желающих очередь.

      – Пусть, а я не хочу.

      Похоже, мои слова она восприняла как оскорбление. Края её губ сверху переползли вниз, щёки опустились следом, глаза приобрели холодный блеск. Но мне было всё равно.

      – Пиши бумагу о расторжении, в тот же день вернём, – она отвернулась и зашагала прочь.

      А я тут же сел писать бумагу о расторжении договора.

      Конечно, я не получил денег ни в тот день, ни в следующий. Разумеется, я не получил их ни через неделю, ни через месяц. Я названивал бухгалтеру и ругался, а та в свою очередь ругалась на меня.

      – Верните мне мои деньги! – требовал я.

      – Ваших