Право выбора. Светлана Николаевна Куксина

экономиста, как бабы развязали языки, и на зубок в этот раз снова попала семья Шатиро. Давненько их не обсуждали… Вот и не верь в такой момент в провидение.

      Ирина против обыкновения навострила уши.

      – Элеонора прямо бесится, – вещала всегда и всё знающая Лидия Ивановна, худощавая сорокапятилетняя разведёнка. Она обожала смаковать чужие неприятности, как бы подчёркивая этим, что не у неё одной жизнь не слишком удалась – у всех так. – Юрочку её ненаглядного какая-то профурсетка заарканила: то ли маникюрщица, то ли парикмахерша. Она-то принцессу крови ждала, а тут такой облом с тремя классами образования. Обхохочешься!

      – Кажется, правильно говорить – маникюрша, – пробормотала чуть слышно Ирина, но Лидия Ивановна услышала. Правда, она ничуточки не смутилась, а, наоборот, радостно встрепенулась:

      – Вот и вы, Ириночка, стали нашими новостями интересоваться. Это правильно! Обязательно надо знать, что вокруг происходит. А как же иначе!

      – Да, да, – рассеянно проговорила Ирина, и дамы переглянулись. С чего бы это?! В их глазах тут же вспыхнул огонёк неутолённого и неутолимого любопытства. Они, словно хорошо обученные гончие, почуяли свежий след. Только вот куда он их приведёт?! И приведёт ли вообще?! Как бы не потерять! На их глазах явно что-то происходит, а они не в курсе!

      Вот и разгадка странного визита, – подумала Ирина, но вслух, естественно, ничего не сказала. Она не собиралась никого посвящать в события своей жизни, не собиралась ни о чём говорить своим слишком болтливым коллегам, даже слушать ей больше ничего не хотелось, поэтому она встала и вышла, не заметив охотничьей стойки окружающих её солидных по комплекции и возрасту дам. Машка гораздо меньше занималась болтовней в рабочее время, то ли в силу возраста, то ли в силу врожденного пофигизма; так что никакую стойку не делала, просто глянула задумчиво вслед, подумала, что надо бы поинтересоваться у Ирины, всё ли в порядке. Потом пожала плечами: захочет – скажет, а не захочет, так и лезть нечего, своих проблем хватает, и погрузилась в работу, которой было по горло и выше.

      Коллеги жадно посмотрели Ирине вслед и снова переглянулись: их жизнь наполнилась новым смыслом. Что-то происходит в непосредственной близости, а они пока не в курсе! Что называется, ни ухом ни рылом! Ничего, дело поправимо: нет такого тайного, что не стало бы явным! Как-нибудь разнюхают!

      Ирина не догадывалась о том азарте, который она нечаянно разбудила в душах старших коллег своим нечаянным вмешательством в их привычный разговор – злорадство по поводу чужих неприятностей, она просто стояла у окна и размышляла об услышанном.

      Странно, но Ирине почему-то стало жалко Юркину мать. Все матери одинаковы. Её родители тоже о ней волнуются, и тема женихов возникает нередко. Не так чтобы в лоб, но всё же временами её родители задают вопросы, дают советы, пытаются познакомить Ирину с сыновьями своих сослуживцев и знакомых.

      Она не обижается. Родители не о себе думают – о ней. Но, что поделаешь, не зацепил её пока никто, не заставил сердце учащённо забиться. Вот и Юрка совсем не волнует. Разве