Платиновые души. Вначале была сделка. Артём Николаевич Крючков

это говорил мэру, но я сделал это из-за эгоизма. Хотел доказать себе, что я… неважно. Мы пришли – вот они.

      Несмотря на свой высокий статус все Экхарты были захоронены среди своих подчиненных. Никаких особых надгробий, никаких особых цветов – их вообще не было ни на одной могиле – просто четыре могилы подписанных как «Отец», «Мать», «Старшая дочь», «Сын». Рядом были ещё две. Одна была не подписана, на второй было выцарапано «Фиона», вырытая, но не закопанная.

      – Не надо на меня так смотреть. – ответил Виктор на взгляд Фионы исподлобья. – Нужно быть готовым ко всему, а ты месяц провалялась под капельницей.

      – Ну-ну. Могли бы хоть крест не подписывать. Как здесь, например. – Фиона указала на неподписанную могилу. – Кто тут лежит?

      – Это – женщина, всё что я о ней знаю. Вытащил её вместе с твоей семьей из дома, вся обугленная поэтому и примет никаких. Валялась на полу, так что я решил, что она не из твоих. Именно у неё во рту я и нашел кольцо с остатками письма.

      – Тогда это должно быть Эльза. Эльза Дэкло

      – Член семьи?

      – …Да. Лучшая подруга. Или что-то вроде этого.

      – Ясно. – Виктор принялся подписывать крест. – Получается я прогадал с твоим женихом, далековато его положил. Могу перехоронить, если хочешь, в твою могилу?

      – Нет, не надо.

      – Как знаешь. Ладно, вот. – она дал Фионе гвоздь. – Что? Я же сказал: своих родителей будешь подписывать сама. – Виктор улыбнулся ей, и улыбка эта была похожа на злорадствующую ухмылку, развернувшись он побрел к церкви. – Я буду на крыльце. Зарождение мое видели очи Твои. Имена всех внесены в книгу Твою; и никто, даже во чреве матери не забыт Тобой.

      Фиона провожала священника взглядом до тех пор, пока он не ушел за угол и не скрылся из виду.

      Подписывать свою семью она начала с брата и если застегивать рубашку и пользоваться вилкой было сравни пытке, то орудовать гвоздём было куда легче, всего-то нужно держать его и двигать в сторону. Гвоздь был достаточно острый, но даже так на написание первого имени у неё ушло минут восемь.

      “Лиам Экхарт-младший, маленький фантазёр”

      – Я помню, как ты хотел построить поезд на луну, когда вырастешь.

      “Сью Экхарт, лучшая дочь”

      – Отец всегда так о тебе думал, он гордился тобой.

      “Марта Экхарт, второй такой мамы нет”

      – Люблю тебя, мам. Пусть ты всегда была на стороне отца.

      “Лиам Экхарт-старший”

      – Даже не знаю, что ещё написать. Светлых моментов с твоим участием я почти не помню, если они вообще были. Ты только при чужих вел себя так, словно и впрямь меня любил. Больше всего я хотела убежать на зло тебе, и буду честна я иногда желала тебе смерти, но я не хотела, чтобы так получилось, со всеми вами. Прости, пап.

      Ком подкатил к горлу, а в уголках глаз проступили слёзы. Фиона взглянула на свою могилу и тут же рассмеялась, вытирая слёзы забинтованными руками.

      “Фиона Экхарт, принцесса в запертая в башне” – написала она на кресте.

      Фиона легла в могилу, сложила руки на груди и закрыв глаза задремала.

      ***

      Через