Девять с половиной дней чужой жизни. Ольга Черных

снова вздохнул и тяжело опустился в соседнее кресло.

      – Сейчас я не воспринимаю шутки. Господи, за что мне это?

      Сильвия наклонилась к нему и провела рукой по волосам.

      – А, что она? Так и лежит все время?

      – Ну, да. В сознание с момента аварии не приходила. Боюсь, от нее мы еще долго ничего не услышим. Ума не приложу…

      – Расскажи все сначала. Может, вдвоем придумаем какое-то объяснение?

      Шура поймал ее руку и прижал пальцы к губам.

      – Накануне я провел день у друзей за городом, а следующим утром мне нужно было обязательно присутствовать в клинике. Лучше бы я остался у них ночевать…

      Шел сильный дождь. Асфальт был мокрый, а эта машина неслась навстречу на такой скорости, что казалось, колеса не касаются земли. Признаться, у меня тоже на спидометре стрелка зашкаливала, но трасса была пустынной и пара рюмок, выпитая за ужином, немного притупила бдительность. Я вообще мало обращал внимания на редкие встречные машины, занятый своими мыслями. Эта же неслась прямо на меня. Даже мысли не возникло, что за рулем женщина. Хотя, какое это имеет значение? Возможно, фары моего автомобиля ослепили ее? Хотя, скорее всего, она не справилась с управлением на изгибе дороги… – он нервно сглотнул. – Как машина вылетела на обочину, я не видел. Все произошло в мгновение. Когда подбежал и открыл дверцу, женщина была без сознания. Бегло осмотрел ее. Наружных повреждений не было, голова запрокинута назад и из рассеченной брови тоненькой струйкой по щеке бежала кровь. Я действовал машинально. Все, что полагается в таких случаях… Но когда осветил лицо карманным фонариком, не поверил своим глазам. Это была ты. Пьяная, в крови и без сознания. Показалось? Проверил еще раз, еще и еще… Вспышки молнии, дождь и раскаты грома я не замечал. Тогда, возвращаясь, домой, я думал о тебе, о том, что мы стали редко видеться. Жизнь идет, а мы безнадежно теряем время. Ситуация сложилась так, будто мои мысли материализовались. Я не просто увидел тебя, но даже смог прикоснуться, и первые в жизни не знал, как себя вести? Вызывать «скорую» не было времени и смысла. Перенес тебя в свою машину и помчался в клинику. По дороге позвонил в ГАИ и сообщил об аварии. У меня даже мысли не возникло поискать сумочку, документы или еще что-то, что осталось на обочине или в машине. Да все и так было очевидно. Размышлять о том, как ты оказалась на этой автостраде в дорогой машине, было некогда. Нужно было спасать тебя. Ночь пролетела незаметно. Бригада не отходила от тебя ни на минуту. Уже под утро меня вызвала в коридор дежурная сестра, шепнув, что приехал отец пациентки.

      В ГАИ пробили номер машины, выяснили имя владельца и сообщили ему об аварии. Я мог поверить во что угодно, но только не в то, что эта женщина – не ты. До последней минуты я был в этом убежден и молча проводил человека, назвавшимся отцом, в палату.

      Представь себе, он сразу признал свою дочь и назвал ее имя – Евгения.

      Все еще надеясь, что это абсурдное недоразумение, я позвонил тебе. Но и после разговора не мог поверить, в то, что с тобой все в порядке и в клинике находится другая женщина. Мне нужно было тебя увидеть, убедиться, наконец, что этот нелепый