Девять с половиной дней чужой жизни. Ольга Черных

и с тобой. Так что все вопросы корнями уходят в глубокую эволюцию и имеют вполне научное объяснение. Это для тех, кто питает необоснованные иллюзии.

      Мама побледнела и, закусив губу, опустила голову.

      Сильвии вдруг стало стыдно за грубость и пошлое сравнение. Еще несколько дней назад ей и в голову бы такое не пришло. Поездка в Москву и предстоящее авантюрное ее продолжение камнем лежали на душе, не оставляя ни на минуту в покое.

      – Прости меня, мамочка. Это из-за меня ты всю жизнь одна, – прошептала виновато и прижалась щекой к ее виску.

      Мама погладила ее по волосам, а потом вздохнула и сказала:

      – Одиночество – это не приговор. Наверное, я сознательно выбрала его, чтобы оградить себя от новых ударов судьбы. Все же лучше быть одной, чем опять страдать. А знаешь, я слукавила… – вдруг добавила нерешительно. – Наверное, ты все же имеешь право знать правду.

      – Ты не все рассказала? – Сильвия отстранилась от нее. – А обещала… – она обиженно надула губы.

      Мама долго молчала и лишь часто вздыхала.

      – Знаешь, нелегко возвращаться в прошлое. Пожалуй, такой печальный конец романа меня все эти годы больше бы устраивал. Я придумала то, что помогало забыться и, сцепив, зубы жить дальше. Не только придумала, но и сама поверила. Но это неправда. Твой отец не бросал меня. Сама судьба оказалась против нас и я… – мама закрыла лицо руками. – В тот вечер мы пошли в театр музыкальной комедии на «Сильву». Он не выпускал мою руку и, поддавшись порыву, прошептал на ухо: