Темный поцелуй. Алиса Квин

у мусорного бака и прогуливающейся по скверу парочки не обнаружила.

      – Так и до мании преследования недалеко, – разозлилась сама на себя за панику.

      Остановка общественного транспорта располагалась под фонарем, да и оказалась довольно людной. Но почему-то легче мне от этого не становилось. Чужой взгляд гулял по моей спине, вызывая непонятую тревогу. К счастью, троллейбус подошел довольно быстро, и я нырнула в его теплое нутро. Примостилась у задних дверей и с облегчением выдохнула. Стало легче. Уткнулась лбом в холодное стекло окна, подняла глаза и остолбенела. Рядом с нашим траликом медленно ехал черный тонированный автомобиль. Снова зудящее чувство чужого взгляда защекотало нервы.

      Да ну, ерунда! Может быть, водитель просто по телефону разговаривает, вот и не обгоняет нас? Кому я сдалась?

      Решительно отвернулась от окна и привалилась к нему спиной. Нечего накручивать себя.

      На выходе из троллейбуса я слегка замешкалась, помогая какой-то бабуле выйти.

      – Ой, спасибо, деточка! – кряхтела старушка, вытягивая из транспорта неподъемные торбы.

      Я поразилась, как она их вообще умудрилась туда затащить.

      – Вы далеко живете? – спросила я ее.

      В ответ она лишь покачала головой.

      – Вон в том доме, – махнула она рукой на соседнюю пятиэтажку.

      – Давайте я вам помогу, – вздохнула я, подхватывая сумки.

      Мы зашагали по дорожке. Бабуля оказалась довольно разговорчивой. Рассказывала мне о детях, внуках. Ее внук сейчас учится здесь, в Москве и живет у нее. Вот она и ездила в магазин, надо же кормить внучка.

      – А он вам не может помочь? – спросила я, перекладывая сумки из одной руки в другую.

      – Что ты, девонька! – всплеснула руками старушка, – Ему учиться надо! Некогда ему такой ерундой заниматься! Он еще и спортом занимается! А я на пенсии, мне все равно делать нечего, вот и езжу в магазин, да готовлю вкусности.

      Я только хмыкнула. Мда, представляю, что там за внучок – отличник, спортсмен, комсомолец! Я хихикнула. Хотя не смешно все это. Если ему бедному некогда бабушку свою встретить, хотя бы, и помочь донести тяжеленные сумки. Но чужая семья – потемки, как говорила моя мама. Поэтому больше я вопросов не задавала. Молча, тащила торбы, раз уж сама вызвалась, краем уха слушала рассуждения пенсионерки по поводу тарифов ЖКХ, о ценах на молочные продукты и качество медицины. Высказываться на эти темы не собиралась, так что только кивала и поддакивала.

      Когда мы оказались у дверей ее квартиры, я готова была расплакаться от счастья. Руки нещадно болели, на пальцах остались вдавленные следы от ручек. Дверь распахнул парень под два метра ростом, накаченный, с модной стрижкой.

      – Ба, чего так долго? – рявкнул любящий внучок, скользнув по мне равнодушным взглядом, – У меня режим!

      – Аркашенька, – залебезила старушка, – в городе пробки жуткие! Сейчас я тебе быстренько приготовлю!

      – Я на тренировку опоздаю! – проворчал Аркашенька.

      Я сунула ему торбы. Но парень мгновенно опустил их на пол.

      – Мне нельзя