Шухлик, или Путешествие к пупку Земли. Мирзакарим Норбеков

мне и впрямь ещё чего-то нужно?! – размышлял Шухлик. – Да разве может такое случиться в саду Шифо?»

      К счастью, в любом райском саду обязательно чего-нибудь не хватает. Ну, хотя бы тех же волнений, тревог и переживаний. Без них жизнь останавливается, и всё засыпает мёртвым сном.

      Шесть частей ночи

      Шухлик, отдуваясь и переваливаясь, как свиноматка, прошёлся по вечернему саду. Уже забыл, когда ходил так в последний раз.

      Шелестели листья, перешёптываясь с травой. Журчал ручей, спеша рассказать какую-то новость пруду. Мерцали на небе первые звёзды, будто подмигивали уходящему солнцу. И такой между деревьев струился воздух, что хотелось его полизать.

      Открыв рот, Шухлик неожиданно почувствовал, что ужасно хочет петь, – аж язык чешется!

      «Вот чего мне не хватало, – понял он. – Славы певца!»

      Не откладывая дело в долгий ящик, начал разучивать арии из опер и романсы, но получалось всё не слишком хорошо, как-то неудачно.

      Когда Шухлик влезал на колесо обозрения и затягивал какую-нибудь серенаду, – йо-го-го-йо-ия-ия-ия! – сад Шифо тяжко вздыхал и грозился зачахнуть, а его обитатели прятались по норам и гнёздам.

      – Дорогой мой, – говорила мама. – Среди ослов крайне редко встречаются умелые певцы. Пожалуй, я о таких и не слыхала. Может, только предок Луций умел петь как следует. У тебя, сынок, куча других достоинств. Ну зачем тебе пение?

      – Что я могу поделать, – вздыхал Шухлик, – если душа вдруг запела…

      – Но горло-то не приспособлено! – сердилась мама. – Когда совсем невтерпёж, уйди в укромный уголок, подальше, или спустись в метро и пой, сколько хочешь.

      – Петь для себя – это глупо, – не соглашался Шухлик. – Нужны слушатели!

      Однажды, на ночь глядя, он вспомнил мамины рассказы о превращениях Луция.

      «Отчего бы не попробовать? Может, стану ненадолго певчей птицей! Хоть разок спою так, как хочется. Изолью все звуки, накопившиеся в душе!»

      Колдовской мази, конечно, не было. Джинн Малай в отпуске.

      Шухлик отправился прямиком к дереву желаний, на котором раскрылись огромные розовые цветы, мигавшие лепестками. Подождал минут пять и запел. Но голос совсем не улучшился. Может, мама-ослица утомила дерево своими запросами?

      Тогда он нащипал полный рот лепестков и тщательно, как верблюд, пережевал. Слишком пахучие и щекотные! Поморщился и проглотил.

      Ничего особенного не произошло. Просто какая-то сила внезапно подняла рыжего осла на вытянувшиеся задние ноги. Копыта вдруг разлапились, обращаясь в ступни и ладони. Надёжная толстая шкура утоньшилась и оголилась, а хвост вообще исчез. Стало лучше видно, зато хуже слышно, и нюх притупился.

      Шухлик, покачиваясь, неуверенно шагнул на двух ногах и едва не упал с непривычки.

      «Что такое?! – ужаснулся он. – На кого я похож?»

      Добрёл на четвереньках до пруда и глянул в воду. Оттуда на него испугано взирал неизвестный молодой человек. Голова в сравнении с ослиной – круглая, маленькая, и нос торчит, как