Чудотворцы. Марк Рабинович

в сотне есть один умелец, так он на спор проткнул копьем всех троих за раз: и книгу, и мальчонку и его папашу. Я даже позавидовал, вот дал же Арес силу мужику. Может надо было чаще жертвы приносить?

      Нет, не выйдет из меня воина, подумал Публий, чувствуя как к горлу опять подступает горькая, мерзко пахнущая струя, и поспешил сменить тему.

      – А как же старик священник и его сыновья? – спросил он.

      Этот вопрос заставил Никандра поморщиться. Вся его веселость сразу куда-то исчезла.

      – Их мы не застали. Пленные, пока были живы… – при этих словах он, казалось бы, снова развеселился, но быстро стал снова серьезным – Так вот, пленные показали, что все Хашмонаи ушли в горы… Эй, трактирщик, тащи еще вина.

      – Вина больше нет, господин. Вы все выпили – сказал подошедший Доситеос, опуская глаза.

      – А вода тоже кончилась? – гневно завопил сириец.

      – Кончилась – твердо заявил Доситеос, взглянув ему в глаза.

      Неизвестно, что там увидел Никандр, только он медленно поднялся, смерил трактирщика убийственным взглядом, и, плюнув в кувшин, направился к выходу гордой походкой кавалериста. Заплатить он, наверное по забывчивости, не удосужился. Публий недоуменно посмотрел на Доситеоса, и теперь тот отвел взгляд.

      – Говорят, теперь старый Маттитяху разрешил сражаться в шабат – пробормотал он, так и не глядя на инженера.

      – Шабат? – удивился Публий.

      – Кроносов день. У нас он называется – шабат.

      – А этот старик, он что, законодатель? Или толкователь воли богов? – удивился Публий.

      – Он всего лишь тот, кому люди верят – непонятно объяснил трактирщик.

      – И что же теперь будет?

      – Будет очень плохо. Будет война.

      Больше ему ничего не удалось добиться от неразговорчивого сегодня Доситеоса. В последующие несколько недель в цитадель начали приходить вести о нападениях с гор и вырезанных сирийских гарнизонах в окружающих Модиин деревнях. Нападения постепенно участились и уже находились те, кто видел повстанцев на окружающих Ершалаим горах, а то и в самом городе. Скорее всего, это были лишь слухи, не имеющие ничего общего с действительность, но эллинский бог Пан, надо полагать, довольно потирал свои коротенькие ручки. Никто не мог с уверенностью сказать, были ли нападения делом рук Хашмонеев, но молва все случаи огульно приписывала им.

      Публий получил задание – изготовить новый скорпион взамен потерянного в Модиине. Это было, казалось бы, много интереснее, чем ломать стены, но не лежала у него душа к изготовлению орудий убийства. И все же к делу он подошел серьезно: заказал, по совету местных столяров, древесину кедра, сам свил прочную тетиву из воловьих жил и потребовал изготовить металлические детали для натяжного механизма. Поразмыслив, Публий отказался от многострельности и построил классическую, надежную машину. Он сам весьма добросовестно наблюдал за работой гарнизонного кузнеца, изготовляющего зубчатые колеса и вал, требовал стали вместо