Церковь. Вознесение. Константин Томилов

хорошо! Как здорово, что вы это понимаете! Редко кто…

      Я весь похолодел от ужаса. Из зловонно смердящей внутри меня "голгофской ямы", уже выползли и радостным шипением расправили свои капюшоны две африканские кобры: самодовольство и самолюбование. В голове потемнело от привнесённого смрада. «Мама! Мамочка! Царица Небесная!» – рванул в отчаянии ворот рубахи:

      –Я так-то православный.

      Щёлк, щёлк "выстрелили" заклёпки на рубашке. Хрясь, хрясь Спаситель мечом огненным снёс головы обеим Гадинам, жирные туловища извиваясь заскользили обратно, туда откуда вылезли, вслед за укатившимися омерзительными, источающими яд головами. Старушки шарахнулись от меня, порывом тёплого ветерка, рождённого от взмаха меча огненного, с "божьих одуванчиков" сдуло "нимбы белоснежные", улыбочки завяли. Испуганно залопотали:

      –Ну это конечно хорошо…, но…, если только ходить в церковь, этого мало…, надо знать…

      –А почему вы решили, что я не знаю? – спросил широко улыбаясь, – поговорим об этом?

      –Нет, нет! Мы видим, видим! С праздником, всего хорошего…

      –Ну как хотите, – застегнул ворот, – с праздником, всего хорошего.

      Иду к собору: и хоть плачь, хоть смейся. И от хохота над собой дурачком всего разбирает, и от стыда жарким пламенем горю до слёз. Дядя Костя, дядя Костя! Когда уже сам за собой следить научишься?! Сколько уже можно, чуть что, за спину Спасителя убегать и там прятаться?! По ходу так всю жизнь и будет…

      Личное дело. Часть 7

      – За нами следят уже два месяца. И завтра на конспиративной квартире нас ждёт засада. Придется отстреливаться. Мы рады в этой тревожной обстановке встретить именно вас.

      – Да уж!

      <…>

      – Они надеются нас взять живьём, дети! Они не знают, что теперь нас трое. Я дам вам парабеллум. Мы будем отходить в горы. Сможете нас прикрыть?

      – Не смогу…

      – Почему?

      – Видите ли, я совершенно не знаком с военным делом, но посильную финансовую помощь я оказать могу.

      – Вы верный друг отечества!

      – Я думаю, что двести рублей…

      – Пятьсот рублей могут спасти гиганта мысли.

      – Скажите, а двести рублей не могут спасти гиганта мысли?

      – Я полагаю, что торг здесь неуместен!

      (12 Стульев, Ильф и Петров) – зачем это?! Неужели кто-то может не узнать?!

      Личное дело. Часть 7. Пункт 1.

      Май, год 2018. Город-курорт.

      Много лет я снова и снова анализировал этот день, снова и снова мне не давало покоя непонимание того, что произошло тогда. И даже сегодня по прошествии тридцати пяти лет он остается для меня самым страшным днём всей моей жизни. Написал и задумался, а честен ли сейчас перед Господом и самим собой?… Да! Хотя понимаю всем своим разумом, что много, много всего разного происходило, и до и после этого случая, потом в моей жизни. И если оценивать и сравнивать с произошедшим в этот день, намного, намного более страшного, ужасного и болезненного чем тогда. Ну, вот хотя бы "рандеву", в Преисподнюю, когда я с температурой сорок один по Цельсию, в "гордом