Родственнички. Наталия Шитова

как помогал вчера выпроваживать восвояси гостей. Он всегда считал, что напиваться на поминках до непотребного состояния – это совершенно непростительное хамство. Впрочем, многие из вчерашних гостей были особями простейшими, как амёбы, иного от них и ждать было нечего. Артём помог хлопцам Сергея перекидать тёпленьких аудиторов в автобус и вернулся в квартиру, где царил удручающий разгром.

      Только заполночь, когда Артём выкинул в мусоропровод последнюю грязь, растащил по местам столы и составил штабелем табуретки, взятые напрокат у соседей, квартира приняла более-менее знакомый вид. На сотню разнокалиберных тарелок сил Артёма уже не хватило. Подготовив себе фронт работ на утро, он, не раздеваясь, завалился на широкую кровать в спальне и уснул.

      Спалось ему не то чтобы плохо, но несколько раз за ночь Артём просыпался неизвестно от чего, ворочался и снова засыпал с тяжёлым сердцем. Пробуждение тоже не доставило ему радости, хотя в окно шестого этажа вовсю светило солнце.

      С тех пор, когда Артём бывал здесь частым гостем, прошло немало лет, и комната изменилась до неузнаваемости. Когда-то эта была детская. Вдоль стен стояли узкие подростковые кровати, а для Артёма, когда ему случалось ночевать здесь, из кладовки вынималась раскладушка. Артём обожал и тётю, и двоюродных братьев, и даже раскладушку. Эта квартира всегда была для него вторым домом, хотя он всегда понимал, что родители относились к его визитам сюда с явным неудовольствием. Похоже, они опасались, что общение с родней испортит их мальчика.

      Савелий Васильевич Николаев, отец Артёма, был большим человеком. И считал свою сестру Зою женщиной несчастной, никчёмной и беспутной. Замуж она вышла очень рано. Её мужа, Павла Панина, Артём не помнил. Тот разбился на своём самосвале, когда Артём был совсем маленьким, а Сергею исполнилось шесть. После этой трагедии личная жизнь тёти Зои никак не хотела налаживаться. Но она не оставляла надежды на счастье, и как живое доказательство такой надежды на свет появился сначала Володя, а под занавес бабьего лета – Гошка. Оба младших Панина отцов своих не знали, хотя отцы эти наверняка происходили с той самой автобазы, где тётя Зоя всю жизнь отработала диспетчером.

      Словом, сестра ужасно раздражала Савелия Васильевича своей непутевостью, своей неразборчивостью и особенно своей плодовитостью. Если к старшему племяннику Савелий Васильевич относился нормально и даже принимал живое участие в его судьбе, то Володе от дядюшки благ перепадало куда меньше. Ну а при виде Гошки Савелий Васильевич до сих пор скрипел зубами.

      Артём был единственным ребёнком в семье, поэтому общение с двоюродными братьями было ему отрадой. Он любил попадать в их шумную компанию, где даже несмотря на постоянные ссоры и взаимные тумаки было весело. Здесь можно было и поиграть с мечтательным выдумщиком Вовкой и обсудить с деловитым и практичным Сергеем разные разности. Знали бы родители, на какие животрепещущие темы беседовал с Сергеем их ненаглядный Артём, какие практические советы получал он в тёткином доме, путь в эту квартиру был бы Артёму заказан навсегда… Но к счастью, родители