Буриданы. Сестры и братья. Калле Каспер

возраста отсутствие новостей становится лучшей новостью, обнял маленького, ниже даже его, Арнольда, расцеловал в обе щеки Монику и посмотрел на исхудавшую Лидию – кожа серая, под глазами мешки … Десять лет прошло со смерти Густава, а сестра так и не оправилась.

      – Поздравляю, Герман! – голос Лидии стал хриплым от курения.

      Она обняла брата и прижалась щекой к его щеке. Даже сейчас, в столь жалком виде, она была красива, тонкие черты ее лица не размылись, как бывает со многими женщинами в этом возрасте, а печаль, словно застывшая в больших серых глазах, придавала и так аристократичному виду еще больше благородства.

      – Спасибо, сестричка! А куда вы Тамару дели?

      – К ней приехал брат из деревни.

      Это, конечно, было отговоркой, Тамаре просто не хотелось с ними встречаться. Он попросил Лидию самой отнести цветы в дом, закрыл ворота и оказался в объятиях Софии. Старшая из двух сестер была таким же лилипутом, как он сам, сантиметры у Буриданов стали прибавляться с третьего, или, вернее, с четвертого ребенка – какой рост набрал бы Рудольф, неизвестно.

      – Поздравляю, братишка!

      – Спасибо, сестричка! – крикнул Герман, чтобы София его услышала.

      Эдуард тоже, наконец, вылез из любимой машины и пожал имениннику руку.

      – Поздравляю, Буридан, будь здоровый, как титан! – продекламировал он со сверкающими от вдохновения глазами.

      – Спасибо, зятек, спасибо, – усмехнулся Герман, похлопал физкультинструктора, увлекающегося поэзией, по-дружески, хотя и с небольшой иронией, по плечу, и отправил его к дому, а сам задержался, чтобы погладить Барбоса и похвалить за своевременный лай.

      Когда он дошел до веранды, в комнате уже слышался щебет Нади, жена оживлялась всякий раз, когда собирались родственники, она ведь не работала и своего круга общения не имела, соседи и те ее сторонились – как-никак русская. Герман выбил трубку, снял жакет и калоши и переступил порог. В прихожей царил хаос, Надя и Анна бегали на кухню и обратно, нося последние блюда, Виктория и Арнольд рылись в большой сумке, наверно, искали подарок, Эдуард орал что-то Софии на ухо, Лидия же стояла перед зеркалом, поправляя прическу – она поседела сразу после смерти Густава, красить волосы не желала, но к парикмахеру тем не менее ходила регулярно.

      – Пээтер не приехал домой на конец недели?

      – Их курс отправили в колхоз, на картошку, – объяснила Виктория.

      – Экономический закон социализма номер два: если нет безработицы, то некому работать, – прокомментировал Арнольд.

      Вальдек был в Москве, а про Пауля Герман спрашивать не хотел, сын был больным местом Лидии.

      – А Тимо где? Могли бы хоть его прихватить, так сказать, представлять семью.

      – Я предлагала, – объяснила опять-таки Виктория, – но Тамара сказала, что Тимо не хочет.

      – Не хочет, потому что дядя Герман в последний раз ущипнул его, – добавил Арнольд со смешком.

      – Я?

      – Отец, не притворяйся,