Последнее сражение. Немецкая авиация в последние месяцы войны. 1944-1945. Петер Хенн

у меня такое ощущение, что война для нас закончилась. Что мы должны делать? У меня есть идея. Позади вон той хижины есть водоем. Давайте начнем с того, что искупаемся. Не имеет значения, что могут появиться «Лайтнинги». Мы будем купаться и, если они подойдут слишком близко, позволим им лишь мельком увидеть наши спины.

      Мы последовали его совету. За эту полосу в Салеми отвечали фельдфебель и ефрейтор. Повсюду валялись бочки с бензином, но никаких других удобств не было. Впервые за несколько месяцев мы могли славно искупаться, и наслаждались этим словно зеленые новички, радостные от того, что для них нет никакой работы. Рации не было, и никакой штабной офицер не мог определить наше местонахождение. Также не было и телефона. Это была ситуация как непредвиденная, так и исключительная. Вымывшись и обсохнув, мы сразу же начали ощущать голод.

      Еще раз Старик разрешил проблему:

      – Взгляните, вон там ферма. Давайте навестим ее. У меня в карманах все еще есть несколько лир. Я думаю, что их будет достаточно.

      Мы дошли до фермы, мучимые жаждой и голодом.

      – Buon giorno.[34]

      Сицилиец в ответ что-то пробормотал.

      – Mangiare,[35] – добавили мы, показывая общепринятыми знаками, что хотим есть.

      Крестьянин, казалось, понял и, исчезнув внутри своего дома, через минуту вернулся с несколькими финиками, зажаренными в оливковом масле, помидорами и ломтем белого хлеба. Мы набросились на них.

      Спустя некоторое время мужчина произнес:

      – Nix vinceremo.[36]

      – Мне кажется, что вы, любезный, абсолютно правы, – ответил майор с набитым ртом.[37]

      Внезапно шум авиационного двигателя заставил нас выскочить наружу. Мы посмотрели вверх и увидели Fi-156 «Шторьх»,[38] только что сбросивший на взлетно-посадочную полосу какое-то сообщение.

      Командир группы взорвался:

      – Черт, едва мы здесь получили пару минут спокойствия, как некая проклятая штабная «крыса» должна вытащить нас отсюда.

      Через несколько минут мы читали телеграмму: «Отход по плану „Б“ приведен в действие. Взорвите все сооружения, точки сбора и перегруппировки истребителей – Реджо[39] и Кротоне».

      Старик разразился смехом:

      – Кучка идиотов. План отхода «Б»! Хотел бы я знать, что они подразумевают под своим выдающимся планом «Б». «Взорвите сооружения». Великолепно. Они с таким же успехом могли бы ждать от козла молока. В любом случае это больше не имеет значения. Мы отправляемся в Реджо. Принесите мне карту. Пять с половиной часов полета,[40] а? Мы вообще сможем добраться туда на наших машинах? Лучше сначала с тем небольшим остатком топлива, что у нас есть, выполнить короткий перелет в Марсалу, дозаправиться там, а затем вылететь прямо в Реджо. Выполняйте этот приказ немедленно и не мешкайте.

      – Но, герр майор, я не могу взлететь. Мой «Мессершмитт» поврежден и бак пуст.

      – Так что, вы хотите стать «дикарем»

34

Добрый день (ит.).

35

Еда (ит.).

36

Мы победим (ит.).

37

Сарказм командира II./JG51 майора Раммельта вполне понятен, потому что итальянцы, хотя повсюду и развесили лозунги «Nix vinceremo», на практике мало что делали для этого.

38

Легкий одномоторный самолет Fieseler Fi-156 «Storch», использовавшийся в качестве связного и спасательного самолета.

39

Имеется в виду Реджо-ди-Калабрия, на берегу Мессинского пролива.

40

Вероятно, в книге допущена опечатка, поскольку расстояние от Салеми до Реджо по прямой составляет около 260 км. Даже с учетом того, что «Мессершмитты» могли лететь по дуге, вдоль северного побережья Сицилии, они затратили бы на перелет не более полутора часов, что являлось вполне обычным полетным временем.