В пути. Михаил Владимирович Радугин

нагонял на него страх. Но то, что открыл ему свет, его просто прибило. Теперь ночная темнота не казалась такой страшной, потому что в своей непроглядности она оставляла шанс, не исключала вероятности, таила возможность, хранила надежду, давала иллюзию скорого спасения. Теперь же этот, такой долгожданный свет, ясно, чётко и безжалостно показывает, что никакого выхода тут нет, высвечивает отсутствие, какого бы ни было варианта спасения. И нигде ни вершка, ни клочка тени, в которой могла бы укрываться надежда. Ночью он шёл так легко именно потому, что была надежда в любой момент выйти к спасению, и эта картина бесконечности была скрыта от него. Воистину, иногда лучше не видеть реальности. Ночью, светлое пятно в небе манило его всеми возможными благами жизни. Теперь же вероятность того, что с любой точки на этом горизонте откроется шанс избавления, равна 360 к одному. Это слишком… Проблема в том, что нет ни малейшего признака, ни какого-то намёка, зацепившись за который можно было бы выбрать конкретное направление. Идти, чтобы заглянуть за горизонт… а он будет просто отодвигаться настолько же шагов, сколько ты прошёл, но ты этого даже замечать не будешь. Сколько это продлится? Столько, сколько человек протянет без воды. А на таком пекле? И главное: идя вперёд, всё время будет казаться, что надо было идти назад. А реально – никакой разницы. На такой плоскости даже нет ни вправо, ни влево, всё одинаково без разницы. Солнце быстро высушит его организм и… И человек сидит неподвижно.

      Но – сейчас он сам не хотел в этом признаться – но, возможно, самым сильным ударом, лишившим его сил стало не то обстоятельство, что он заблудился – этого он до конца ещё не понял, а фактор теперь уже точно упущенной прибыли от сделки, шанс возместить автомобиль, сгоревшая сумма наличных, сбой оборота и прочие, связанные с этим финансовые потери и проблемы – вот это лишения, вот это катастрофа, вот что победило его. В его деятельности были финансовые неудачи, проблемы, сбои, спады и прочие неровности, какие есть в любом деле, в любом продвижении. И сами по себе трудности воспринимал он, как должное; по мере возрастания давления возрастала и сопротивляемость и находчивость; и преодолел он уже многое. Эти скачки травмировали его не столько финансовыми ударами, сколько психологическими – откат на прежний уровень, уменьшение масштаба, понижение статуса; отброс назад, туда, откуда с таким трудом он выбивался, где всё уже кажется таким мелким и мелочным – переживал он очень болезненно. И он хорошо помнил и своё унижение, и сострадательно-злорадное подбадривание «партнёров». И вот он вновь отброшен назад; и он не просто «попал» на деньги, а пропали его усилия, его время, его труды и он вынужден будет опять впрягаться в уже пройденную борозду, влезать в штанишки, из которых уже вырос – вот это подавляло настолько, что пропало всякое желание что-либо делать вообще.

      Солнце было уже высоко, степь, под яркими лучами казалось, раздвинулась, рельеф, будто распрямился; там, где в ранних горизонтальных