Боги & Боты. Teronet

и какие идеи?

      – Budem delat’ plastiku i malazhenie.[13]

      – Прям здесь?

      – Net. Zdes’ nipaluchica. Vam nada bol’she hadit’. Pademte v kabinet.[14]

      – Падёмте! – над этой моей пародией она даже рассмеялась.

      – Oy! Zhdite!

      – Чо такое?

      – Tapki!

      Перед койкой лежали два тапка с отсутствующим верхом. Точнее верх был раздвоен и свисал по краям подошвы. Я поставил на них ноги, а Сирена присела и лёгким движением рук свела половинки верха на каждом тапке вместе. Те, разумеется, срослись. Причём так, что обувь стала плотно прилегать к стопе.

      Потом она выпрямилась, взяла меня под руку, и мы проскользнули сквозь небольшую щель в стене, которая распустилась перед нами и сошлась сзади. В широком и таком же белом коридоре стояли два телохранителя с застывшей мимикой и какими-то мутноватым белёсыми глазами, в одежде, ничем не отличающейся от одежды медперсонала. Посреди коридора двигался участок пола. Мы с Сиреной встали на него и поехали, а боты несколько угловато, механистически, двинулись пешком за нами. В коридоре были всё те же самые белые стены с редкими вертикальными полосками (типа, дверьми). Практически восемьдесят процентов площади стен занимали светящиеся прямоугольники, транслирующие в 3D-проекции различные сюжеты. Около некоторых останавливались люди и как бы на ходу в процессе бурного обсуждения пальцами двигали изображения, и даже отдельные объекты на них: «Etat “trikster” tireaet reiting. Uberite ivo na vtaroy plan» «Kuda ya ivo uberu?» «Sho Kuda? Suda uberite! Sho ya vso sam doljen delat?»

      Часть людей, а, может, и не людей в коридоре имели такие же искусственные лица и мутные глаза как у охранников.

      – Эт чо у них с глазами?

      – Eta botiki. U ludey – linzi. Smatri zhdes.’[15]

      Она оттянула пальцем кожу под глазом, и я даже разглядел какие-то микро-микро схемы.

      – Eta svyaz’, vihad v set’. Kak “ma-bil’-nik”, “in-ter-net” u vas. Ya prahadila inschool.[16]

      – Интернет помню. Мобильников не помню[17]. Ошиблась ты, Сирена, на пару десятков лет. Не было у нас никаких мобильников, тока пейджеры. Ну, не важно. Итак, у вас это – связь, а у ботиков что?

      – U botikaf – vizori. Ani ne vidyat prosta – toka chrez kameri.[18]

      – Ясно… А чё они ещё делают?

      – Vso. Ani pamagaut nam. No personalkam suda nizya. Ya svaevo v mabile astavila.[19]

      – Ну, долго нам ещё? – слишком уж быстро меня настигла усталость.

      – Prishli. Vhadite.

      Приложив руку к очередной полоске, Сирена развела в стороны половинки дверей, и мы проникли в очередное помещение, где была всё та же атмосфера света и радости. Посреди него стояли операционная кушетка и врач – женщина чуть старше Сирены и не менее глянцевая.

      – Znaites’, doctar Alina Krista. A eta nash drevni pacient.[20] Ha-ha.

      – Здрав-ствуй, Сирена. И вам здравствуйте.

      – Здрасьте, доктор. Я так понимаю, вы тут людям молодость возвращаете.

      – Атчасти так.

      Как она мило улыбается, как кинозвезда и говорить явно старается, как я, но с трудом.

      – У вас в будущем все так выглядят?

      – У нас харошиа медицина, – они с Сиреной переглянулись как-то уж слишком нежно, а я почему-то поморщился, услышав

13

Будем делать пластику и омоложение.

14

Нет. Здесь ни получится. И вам надо больше ходить. Пойдёмте в кабинет.

15

Это боты. У людей в глазах линзы. Смотри сюда.

16

Это связь, выход в сеть. Как «мо-биль-ник», «ин-тер-нет» у вас. Я проходила в школе.

17

Комментарий к эпизоду: за год до заморозки, герой полностью погрузился в жизнь секты и не мог застать процесса распространения сотовой связи и появления сленгового выражения «мобильник».

18

У ботов это визоры. Они ни видят просто – только через камеру.

19

Всё. Они помогают нам. Но персональным сюда нельзя. Я своего в автомобиле оставила.

20

Знакомьтесь, доктор Алина Криста. А это наш древний пациент.