Подмастерья бога. Дарья Щедрина

К сладким запахам цветов примешивался горьковатый аромат полыни. Над цветами деловито жужжали пчёлы, порхали бабочки. Высоко в выбеленном жарой небе заливался жаворонок.

      Вдруг девочка резко остановилась и повернулась, так, что Глеб чуть не налетел на неё:

      – Слышь, Склифосовский, ты зачем к нам припёрся на дачу? – спросила Зоя, зыркнув на него из-под нахмуренных бровей. Глеб растерялся. Не готов он был к столь откровенному проявлению неприязни со стороны юной хозяйки.

      – Алексей Иваныч сказал же, чтобы статью с ним начать писать.

      – Да плевать я хотела на вашу статью, – заявила Зойка, прожигая Глеба взглядом. – Отец обещал пойти со мной на рыбалку, а тут ты припёрся.

      – Так давай вместе пойдём на рыбалку. Я правда удочку в руках ни разу не держал. Но ты ведь меня научишь? – дружелюбно улыбнулся Глеб.

      – Ещё чего… учить тут всяких, – процедила сквозь зубы девчонка.

      Но Глеб сдаваться не собирался. Уж слишком хорош был этот летний день, невообразимо уютен и гостеприимен дом Леденёвых, божественен обед несравненной Катерины Васильевны, чтобы какая-то мелкая колючка могла ему испортить настроение.

      – Правда, Зой, я могу сказать Алексею Ивановичу, что тоже хочу порыбачить. А статьёй мы займёмся завтра.

      Девчонка, точно рентген, просвечивала его недоверчивым и злым взглядом, словно пыталась определить, правду он говорит или врёт?

      – Ты серьёзно, что ли удочку в руках никогда не держал? – и прищурила острые голубые глаза.

      – Совершенно серьёзно.

      – И где тебя такого убогого отец откопал? – фыркнула надменно.

      – Ну, где откопал, там уже нет. Так мы идём купаться или нет, Зайка?

      Профессорская дочка окатила Глеба таким презрительным взглядом, что впору было провалиться сквозь землю.

      – Кому Зайка, а кому и Зоя Алексеевна!

      – Ух ты! – не сдержался и захохотал Глеб. – Пардон, мадемуазель, Зоя Алексеевна, не соизволите ли продолжить наш путь к берегам прохладного озера? – Расшаркался перед слегка обалдевшей девицей в шутовском поклоне и добавил обычным тоном: – Пошли давай, наследница, пока мы тут от зноя не расплавились на солнцепёке. А то стоим, блин, как два пугала посреди поля, ворон пугаем.

      Он коснулся рукой загорелого плеча девочки, разворачивая в нужном направлении, но она нервно дёрнулась и зашагала по тропинке вперёд. «Ну и Зайка! – сокрушённо подумал Глеб. – Чертополох какой то, а не ребёнок. Бедный Алексей Иванович!»

      – Ты плавать то умеешь, Склифосовский? – бросила через плечо спутница и покосилась в его сторону.

      – А тебе какая разница?

      – Да вот что-то утопить тебя хочется, просто нестерпимо хочется.

      – Остынь, Зойка, и переключись на что-нибудь хорошее. Вода прохладная, искупаемся, освежимся. А утопить меня не получится, даже не надейся. У меня первый разряд по плаванию.

      – Ой, заливаешь, Склифосовский! –