ЛАБИРИНТЫ. Роман. Сергей Кучерявый

которая охотно отражает привычную всем материальную реальность. И ты всё никак не можешь выйти за эти рамки, ты вроде оперируешь большим объёмом знаний, но всё равно перекладываешь их на материю, на осязаемые вещи, что не всегда правильно мой друг Горацио! Хи-хи…

      – А на что мне их ещё проецировать скажи мне на милость? На ту мутную чушь, которую пропагандирует церковь? В которой всё так зыбко и не ясно? Где одно прикрывает другое, какая-то круговая порука под чьим-то, уверен весьма выгодным покрывалом!

      – Да, я про религию и слова не сказал! Ты сам первый обмолвился, – с намёком на бесполезность разговора, нехотя продолжал Николаевич, – религия – эта система, она работает и нам незачем туда лезть. А тебе дураку тот же самый Кант русским языком по-немецки сказал, что Бог находится далеко за гранью нашего понимания! И что не нужно по отношению к этим высоким материям применять свою ущербную человеческую логику, не нужно!

      – Хорошо умник, объясни мне тогда, почему существуют войны, убийцы разные, вся эта грязь, которая у нас повсюду, куда не плюнь? – часто мелькая перед окном и отрывисто жестикулируя Степаныч распалился до предела.

      – Опять двадцать пять, как до тебя не дойдет, что простая подмена вопроса искажает твою тугодумную картину мира! Не почему? Не за что мне такое? А для чего!? Для чего! Элементарно Степаныч! И тогда вся грязь заставляет мозг иначе работать, если он есть, конечно, хи-хи… Всё, абсолютно всё придумано высшим разумом, чтобы нам тут не скучно жилось, – вновь главврач хихикнул, тем самым показывая, что устал от этого трезвого разговора, – и деньги твои любимые и эпидемию эту тоже дали нам для чего-то. Хотя чисто с профессиональной точки зрения, я не могу понять, почему вакцина себя так повела? Такого просто не должно было случиться! Да ещё такой эффект, паралич, лёгкие, не могу понять. Ну, вероятно уже и не надо, раз так!

      – Да потому что я это сделал! Я добавил в неё ещё один компонент, в этот сука коктейль Молотова! – с криком взорвался Павел Степанович, – когда она после согласования находилась у нас в лаборатории, в эпидемиологии! Мне предложили, я согласился!

      – Кто тебе предложил? Кто тебе вообще мог такое предложить? Ты чего несешь, придурок? – слегка на повышенных тонах недоумевая, выдал главврач.

      – А ты сам не догадываешься кто? Я не спрашивал, для чего, для кого всё это понадобилось! Просто выбрал из двух зол ту, в которой и вознаграждение не хилое и карьера! А вакцину против того что у нас сейчас с тобой мы уже получили! Скоро выйдем отсюда здоровые, – смягчившись, словно вышедший на волю фурункул, Степаныч горделиво растекался, наивно предвкушая пополнение запасов своего тщеславия, – прости, ну не мог я тебе раньше этого рассказать, не мог, пойми.

      – Хрен мы отсюда выйдем, – тяжело проговорил Николай, крепко охватив голову руками. Он потерянно и беспорядочно водил ладонями по лицу, по волосам, при этом что-то неразборчиво бормотал, – ты.., ты скажи, тебе сколько лет? Двадцать? Ты