Шанс 2.0. Екатерина Бум

этот самый момент я почувствовала возможную реальность ведения такого диалога. Что я хочу от этого диалога? Заглянуть внутрь себя и найти ответ на вопрос: как мне жить дальше, после смерти Алана? На что ориентироваться в себе? На старые ценности или создавать для себя новые? Я поняла, что теперь готова к такому диалогу, готова встретиться сама с собой и с взглядом со стороны на мою ситуацию. Ведь будущее любого человека не гарантировано от крутых поворотов. Кто же может воплотиться в образе горя? Почему-то мужские образы даже не возникли в моем воображении. Перед глазами возникла «Весна» Сандро Боттичелли. Нет, слишком романтично. Один за другим сменялись портреты Адели Блох Бауэр – любимой модели Гюстава Климта. Тоже не то. В них так много женского эротизма. Мне нужен женственный, естественный и очаровательный образ. Мягкий. Манящий. Внезапно я почувствовала: Жанна Самари. Вот чей образ я хочу видеть. Ее образ. Такой, как на ее портрете кисти Огюста Ренуара. Не на парадном портрете – в полный рост, который находится в Эрмитаже в Санкт-Петербурге, а как на портрете из музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, на Волхонке, в Москве. На фоне нежно – розового цвета, улыбающаяся прелестная молодая женщина в платье, отливающем разными оттенками зеленого цвета с обнаженными руками цвета ванильного мороженого, растрепанными волосами, сияющими глазами. Сама – жизнь, радость и легкость. И я понимаю, что только контакт с воображаемым источником оптимизма и счастья дает мне возможность пойти навстречу его теплу.

      Внезапно передо мной материализовалась Жанна Самари. Живая. Она сидела в большом кресле возле меня и улыбалась точь-в-точь как на знаменитой картине Огюста Ренуара. Жанна была в знакомом платье с портрета переливающегося разными тонами изумрудного цвета, с левой стороны его была приколота яркая роза с шипами, она казалось только что срезанной. Сквозь окно проникал солнечный свет, заливая всю комнату и Жанну, такую ослепительную и воздушную. И живую.

      Что это со мною? Игры воображения?

      – Ну, вот и я, – внезапно медленно произнесла Жанна.

      – Она говорит на русском языке! – пронеслось у меня в голове. Это явь?

      А Жанна продолжала, как ни в чем не бывало,

      – Здравствуй, Ника. Ты права – это явь. Я так рада возможности пообщаться с тобой, возможно гораздо больше, чем ты. Это ведь – уникальный случай. Сама удивляюсь как такое возможно. Я оказалась путешественницей, если это можно так назвать. Причем, в страну, где никогда не была и свободно говорю на незнакомом мне языке. У меня нет никаких страхов. И в этом и в том мире нет предела для необычных явлений. Но оказаться в мире живых, поверь мне, это – счастье, о котором даже помыслить страшно. Ты не удивляйся. А прими мой визит, как подарок от Вселенной. Подарок не только тебе, но и мне. Значит, так нужно. Ты, самое главное, не очень обдумывай, что хочешь сказать мне. Я ведь уже знаю твою историю. Трагическую. Смерть сына. Алана. Не надо щадить меня: заниматься подбором слов.