Бэтман Аполло. Виктор Пелевин

произвело на нее плохое впечатление. Она нахмурилась.

      – Нет, – сказала она. – Изображать графа ты не сможешь. Изображать графа буду я.

      – А я?

      – Ты будешь… – она секунду подбирала слова, – изображать девушку из бедной, но приличной семьи, которую граф угостил ужином, незаметно укусил в шею и привез домой, потому что бедняжке негде ночевать.

      – А чего так замысловато? – спросил я.

      – Based on the true story, – сказала она и положила ладонь на дверную ручку. – Мы разыграем реальную сцену из личной жизни графа, которая мне известна в деталях…

      – Откуда?

      – ДНА одной из его любовниц, которая побывала у него в гостях. Я знаю в мельчайших деталях, что она видела и слышала. Мало того, я помню наизусть все, что говорил ей Дракула – весь его, так сказать, ритуал. Мы попробуем его повторить. Если не слишком отклонимся от сюжета, все должно совпасть. Для хронометража я буду говорить то же самое, что граф.

      – А что мне говорить в ответ?

      – Что хочешь.

      – И зачем нам все это делать?

      – В результате, – сказала Софи, – я надеюсь получить один приз. Очень необычный. И очень мне нужный. А ты… Ты тоже сможешь получить свой приз.

      Это звучало обнадеживающе.

      – О’кей, – сказал я.

      – Тогда сосредоточься, мы начинаем. Ты готов?

      Я кивнул.

      Она открыла дверь. За дверью было темно.

      – Дамы вперед, – сказала она ненатуральным мужским голосом.

      Я шагнул в темноту. Секунду ничего не происходило. Потом волна воздуха прошла по моему лицу – словно рядом взмахнуло легкое крыло или веер. Впрочем, это мог быть просто сквозняк.

      Зажегся свет, и я увидел большую, изысканно и старомодно обставленную комнату. У стены стояла кровать под балдахином, изображавшим (и довольно правдоподобно) разинутую пасть крокодила. Но для спальни здесь было слишком много objets d’art. На стенах висели картины, а с двух сторон от кровати стояли драгоценные рыцарские доспехи с золотой инкрустацией – в руках у одного железного воина был меч, а у другого копье. Возле стены помещался журнальный столик с чайным набором. По соседству стояли два кресла. Вот только пол из каменных плит, разделенных глубокими черными щелями, производил гнетущее впечатление.

      – Хотите выпить чаю? – грубым басом спросила Софи.

      Я даже вздрогнул. Она засмеялась.

      – Не пугайся. Когда я имперсонирую Дракулу, я говорю мужским голосом.

      Мне захотелось выйти из этой комнаты обратно в коридор. Я взялся за ручку, но дверь оказалась запертой.

      – Уже поздно, – прошептала Софи.

      Я не понял, за кого она это сказала – за себя или за Дракулу.

      Она подошла к журнальному столику, чиркнула спичкой и зажгла плоскую спиртовку под похожим на колбу стеклянным чайником. Над спиртовкой появился круг синего огня.

      – Чайник очень современный, – отметил я. – Разве такие были в его время?

      – Не знаю, – сказала Софи.

      – А когда именно жил Дракула?

      – Проще считать, что