Убийца не придет на похороны. Андрей Воронин

быть на месте. А ты никуда не уходи, сиди тут.

      – Что, куда-нибудь едем? – осведомился водитель.

      – Едем, не едем, не твое дело. Места своего держись.

      Хлопнув дверью, Мерзлов вновь скрылся в своем кабинете.

      «И когда в конце концов у меня здесь порядок будет? Грязь несусветная, коробки, ящики, бутылки. Надоело, не могу все это видеть».

      Он зло ударил ногой по ящику с сигаретами. Тот раскрылся, перевернулся, покатился, содержимое высыпалось на пол. Прямо по пачкам Мерзлов буквально побежал к письменному столу.

      «Где же этот козел, мудак? Должен же сидеть на месте. Когда не надо, он всегда держит задницу в кожаном кресле, бумажки читает. А тут, когда вопрос надо решить, ему не дозвониться!»

      Савелий Мерзлов еще налил виски, налил почти половину стакана и, сделав несколько глотков, плюхнулся в кресло. Он был невысокий, широкоплечий. Очки в тонкой золотой оправе абсолютно не гармонировали с его грубым мясистым лицом, одутловатым, землистого цвета и с розовым большим носом. Маленькие мутные глазки поблескивали под стеклами.

      «Вот незадача. Думал, все сложится хорошо, а тут, на тебе… И говорила же мне жена, что по гороскопу именно на сегодняшний день, именно на двадцать третье сентября мне придется рассчитываться с кредиторами. Вот уж угадала, как в воду смотрела. Дура жирная, свинья! Накаркала!»

      Ни жену, ни детей Савелий не любил. И вообще, он на этом свете не любил никого. Даже самого себя и то презирал.

      Наконец ярко вспыхнула лампочка на пульте большого телефонного аппарата, и раздался гудок.

      Мерзлов схватил трубку:

      – Алло, алло! – буркнул он в микрофон.

      – Бирюковский говорить с вами будет, – прочирикала секретарша.

      – Савелий, я как узнал, что ты меня ищешь, сразу же все бросил.

      – А, ты? Вечно тебя где-то носит.

      – Собрание акционеров, я сказал, чтобы меня не беспокоили, пока не кончится.

      – А меня не колышит, Лева, что там у тебя было – собрание акционеров, онанистов, мудаков, коммунистов – не колышет.

      – Что стряслось? – прозвучал из трубки вопрос. – Ты что, опять в дрезину нажрался?

      – Да нет, я почти трезвый. А вот у тебя проблемы могут быть. Уже начинаются.

      – У меня проблемы? – взволнованным голосом спросил Лев Данилович Бирюковский.

      – Да, да, Лева, у тебя.

      – Ну, и что же это за проблемы?

      Услышав голос своего партнера, сумев с ним связаться, Мерзлов немного успокоился, пришел в себя и, поудобнее устроившись в кресле, вытряхнул из пачки сигарету, закурил, и сопя в трубку, принялся объясняться.

      – Хороших новостей у меня для тебя, Лева, нет. А плохих сразу несколько.

      – Ну, давай, давай, что ты тянешь, Мерзлов, говори! Вечно ты напустишь туману.

      – Какой на хрен туман, тут такое…

      – Какое такое? ФСБ на тебя наехала или налоговая инспекция прижала, что стряслось?

      – Налоговая инспекция. ФСБ!.. С этими я разобрался бы, даже не ставя тебя в известность,