Дочь императора. Альфред де Бре

вас небо, мессир, и да наградит оно вас за ваши добрые слова! – проговорило глубоко взволнованная Маргарита.

      Не менее растроганный старик нежно привлек ее к себе и запечатлел отеческий поцелуй на челе молодой девушки, которая теперь уже не сопротивлялась.

      В эту минуту кто-то отворил дверь, которая вела на большую лестницу.

      Это был поспешно вошедший Иеклейн. Увидев Маргариту в объятиях мнимого купца, он остановился в сильном изумлении.

      Бледнея от гнева и волнения, он схватился за кинжал и с таким угрожающим видом сделал шаг к Герарду, что Марианна бросилась к нему.

      – Вот наконец-то и ты, – сказала она. – Если бы знал, что здесь случилось…

      – Что это за человек? – спросил Иеклейн, указывая своей двоюродной сестре на Герарда, который почтительно раскланивался с обеими женщинами, прощаясь с ними. – Отвечай, отвечай же скорее!

      Тон его голоса был так резок и нетерпелив, что бедная Марианна, в смущении, не могла удержать своих слез.

      – Что это за человек? – повторил Иеклейн, не сводя глаз со старика.

      – Я полагаю, что это друг семейства Маргариты – отвечала Марианна, делая напрасные усилия, чтобы успокоиться.

      Ее изменившийся голос поразил Иеклейна, который посмотрел на нее наконец и заметил слезы на глазах бедной девушки.

      – О чем ты плачешь? – спросил он ее, едва сдерживая свое нетерпение.

      – Так, ничего…

      – Ну, говори же!

      – Ты говоришь со мной так неласково, – прошептала она. – Между тем, я делаю все на свете, чтобы тебе понравиться, а ты…

      – Перестань, не плачь же, – прервал ее Иеклейн нетерпеливо, но с нежностью. – Правда, я иногда бываю груб и суров, но это у меня в характере; я не могу перемениться.

      – Ну, молодые люди, когда же свадьба? – спросила, подходя, баронесса Гейерсберг, знавшая Иеклейна, когда еще он был мальчиком и приходил на двор замка играть с Флорианом.