Филин. Андрей Воронин

Герман, но не слушал, о чем идет разговор. Во-первых, не разбирался в тонкостях моды, во-вторых, не за это Серебров платил ему деньги.

      Герман, скосив глаза, наблюдал за Станиславой и красавцем мужчиной. Они сидели рядом на легких складных пластиковых стульях. Нестерова поглаживала мех шубы, делая это крайне эротично. Ее пальцы то терялись в густом меху, то вдруг вспыхивали блестками ярко накрашенные длинные ногти, то вдруг ее рука замирала, пальцы нервно сжимались в предвкушении чувственного удовольствия.

      «Вот стерва… прошмандовка, – думал Герман, нарушая одно из правил, которому учил его Серебров: «Никогда не воспринимай противника и объект слежения как близкого тебе человека, не давай ему оценок. Нет мерзавцев и негодяев, есть люди, за которыми ты должен следить. Все поступки оценивай лишь исходя из пользы для дела».

      Богатырев насколько мог напряг слух.

      – …Ты так возбуждающе на меня смотрел, – проговорила Станислава.

      – Ты была неотразима.

      «Напыщенные идиоты!» – вновь нарушил правило Богатырев.

      – Тебе не страшно сидеть рядом со мной? – грудным голосом с придыханием поинтересовалась Нестерова.

      – Ты тоже должна меня бояться.

      – Если бы мой муж узнал о тебе… – мечтательно произнесла женщина.

      – Он бы убил меня, – закончил за нее фразу мужчина.

      – Николай!.. – вновь с придыханием произнесла Станислава, она обладала удивительным свойством любое слово превращать в чувственный вздох.

      Николай лишь только услышал произнесенное женщиной свое имя, тут же расправил плечи и напряг мышцы так, что они рельефно выступили под тонким облегающим свитером.

      «Жеребец, только не ржет… пока не ржет».

      Богатырев заметил, как скользнула рука женщины и кончики ее пальцев коснулись локтя мужчины. И тут Герман дернулся: в углу зала он увидел двух невыразительных парней в черных костюмах. Они вроде бы беседовали между собой, но в то же время не спускали глаз с воркующих любовников.

      «Может, показалось?» – поспешил успокоить себя Герман.

      Но эти двое парней явно выбивались из публики, собравшейся в зале. Их, как и самого Богатырева, не интересовал показ моделей, не интересовал модельер, а лишь Станислава и ее собеседник.

      «Муж, наверное, пристроил их наблюдать за женой».

      С подобным Герману приходилось сталкиваться не один раз. Среди клиентов его работодателя Сереброва попадались крупные воротилы от бизнеса с болезненной, в смысле ревности, фантазией. Деньги позволяли им реализовывать свою фантазию на полную катушку. Охранники, соглядатаи, фотографы, операторы не выпускали любящих погулять на стороне жен из поля зрения.

      «Бойся не за них, бойся за себя», – пришел к компромиссу в собственном поведении Герман.

      Пальцы любовников переплелись, Станислава торопливо накрыла их полой шубы.

      Нестерова пристально посмотрела на Николая. Во взгляде женщины не было просьбы о близости, не было сомнения,