Жизнь с хаски глазами кошатника, Или #Хасководам_номер_раз. Таисия Цой

пар. Я глубоко вдыхаю, насколько позволяет бронхит. Иду к «норе»… Крот породы «ад в аренду» смотрит на меня из своего домика оленьими глазами. Минут 10 мы разговариваем. Ну, как разговариваем… Я методично втолковываю Чудовищу, что нельзя брать мамины вещи и носить их ртом. Чудовище в ответ обвиняет меня в преступной халатности в отношении своих вещей, которые я раскидываю как попало и где попало, и на этот раз попало в рот, что уж тут поделаешь. И она не виноватая, а мой лифчик сам упал.

      Я поняла, что чистосердечного не дождусь… Очень довольная собой зверюга сидела на месте преступления, подписывая себе смертный приговор капающей на мой чистый пол слюной от удовлетворения. Тут очень подходит гуляющая по интернету шутка, заканчивающаяся фразой «мне так жраль, я очень сожралею!».

      И тут на меня снизошло озарение. Ведь все маленькие девочки таскают у своих мам вещи и туфли из шкафа, наряжаются и важно прохаживаются по комнатам, разговаривая менторским тоном с невидимыми собеседниками из высших слоёв общества. А Чудовище у меня, надо признать, настоящая девочка. Правда, чуть упоротая, потому что вся в меня…

      Вот мне мама не разрешала свои вещи брать, и я тайком таскала норковую шубу, цокая по полу мамиными каблуками.

      И я решила здесь и сейчас сломать систему, разрешив четырёхлапой носить мою вещь. Только именно вот эту, которую она до дыр уже успела поносить к моему возвращению. Я за три года не сносила, а она за день управилась, умница хренова.

      Я даже помогла ей на затылке бантик завязать, а что? Моя вещь – как скажу, так и будет носить. Так она и сидела с бантиком на ушастой макушке ещё несколько часов. Благоверный ржал, когда вернулся с работы. Да пусть берёт, чё мне, жалко, что ли… Главное, чтобы при входе в квартиру по коридору не была размазана кошачья кровь, шерсть и хвосты.

      В общем, на время нашего дневного отсутствия Чудовище уехало на ПМЖ в ванную комнату. Надо признаться, что результат вышел так себе. За время притирания наших нежных душ я лишилась десятков литров шампуней, гелей для душа, масок и масел для волос, кондиционеров, нескольких килограмм порошка для стирки белья. До кучи это было всё посыпано прахом зубных щёток, пары кисточек для рисования (о, я была в ярости даже большей, чем после истребления бюстгальтеров), одним одноразовым станком для бритья и деревянной стружкой от входной двери в ванную.

      Да, она съела бритвенный станок. Да, вместе с лезвием. Нет, ей ничего не было. Да, мы ещё неделю как полоумные ковыряли каждую её вонючую кучку в поиске переваренного лезвия, даже на улице, даже вечером, подсвечивая себе экраном телефона. Нет, не нашли. Нет, мы не знаем, как так получилось, но эта зараза даже не икнула в тот вечер. Зато наша мама-хаски выслушала все мои вопли самобичевания о том, что «я плохая мать», и опасения, что Чудовище может легко отделаться, свалив с этого света до того, как научится приносить мне тапки по команде.

      Так