Большая книга ужасов. Millennium. Сергей Охотников

Ирка, хотя понимала: надо молчать. Умный не тот, за кем последнее слово, а кто вовремя остановился. – Без советчиков.

      – Ну конечно, вы же люди ученые. – Голос Кривого зазвенел. – А умеючи – это долго.

      Кабанов дернулся было, но Ирка держала его крепко.

      – Потом пошумишь, – процедила она сквозь зубы.

      Сашка тяжело задышал. Он не привык, чтобы им командовали. Но второй раз проиграть драку на глазах у Зайцевой – не лучший вариант.

      – Как ты нас нашла? – Сашка еще не совсем пришел в себя после поражения, хлюпал носом, боялся глубоко вздохнуть, чувствуя неприятную боль в ребрах.

      – Чего вас искать? Вы топали по коридору как слоны.

      – Я в окно вылез.

      – Значит, Кривой топал.

      – Он тоже через окно.

      – Значит, кто-то еще топал, – не сдавалась Ирка. – Какая разница! И так было понятно, что вы чудить начнете.

      – Это из-за моего выигрыша, – с вызовом произнес Сашка.

      Ирка остановилась. Сейчас она была невероятно красива, словно соткана из лунного света. Серебристая футболка, серые джинсы, пепельно-рыжие волосы. Ладони у Кабанова вспотели. Ему захотелось зажмуриться.

      – Ну так получай свой выигрыш.

      Он, наверное, все-таки зажмурился. Потому что не увидел, как Ирка к нему приблизилась. Почувствовал: холодные губы коснулись щеки, иголочки льда обожгли губы, как будто и правда сосульку приложили. Вот тогда-то он глаза и распахнул. Лицо Зайцевой при лунном свете оказалось неприятно-синюшного цвета, глаза странно-белесые, а волосы – светлыми. Она отодвинулась от него, растягивая темные губы в улыбке.

      Это была не Ирка. Маленькое личико, маленький носик, маленькие глаза. На лоб падает челка. Волосы светлые, перекинуты через плечи, и видно, что они короче Иркиных – по грудь.

      – Любишь? – прошелестело явление и начало поднимать руку, слово собиралось схватить Сашку и утащить… Куда? К чертям?

      – А! – шарахнулся Кабанов. Боль в ребрах от резкого крика стрельнула по телу, врезалась в затылок, вялой каплей стекла в пятки.

      – Ты чего орешь?

      Зайцева так и стояла в нескольких шагах от него, лунный свет целовал ее макушку.

      – Только что!

      Кабанов завертелся, борясь с желанием присесть. Колени подламывались, но он силой заставлял их держаться. В щеке и губах ощущался холод. Он с яростью провел ладонью по лицу. Иголочки льда впиявились в кости, холодным ознобом пробежали по телу. Сашка сильнее потер щеку. Захотелось умыться. Сунуть голову под горячий душ. Нет, лучше стянуть кожу, встряхнуть, вывернуть наизнанку и натянуть по новой.

      – У тебя чесотка началась? – скривилась Ирка. – Целоваться будем?

      Кабанов вздрогнул, вглядываясь в Зайцеву.

      – В следующий раз, – прохрипел он. – На дискотеке.

      Ирка обиделась. Улыбка ее стала жалкой, бровки встали домиком. Даже лунный свет споткнулся над ее макушкой и выключил колдовское сияние. Вокруг разлилась ночь. Самая обыкновенная. Без фантазий.

      – Тогда пошли, – вздохнула Зайцева, сутулясь. – Нам до начальника и обратно.

      Она