После измены (сборник). Мария Метлицкая

чего он жену не привез для общения? – уточнила я.

      – А на хрена? – коротко ответила Светка.

      Договорились, что она пришлет приглашение и водителя.

      Я неопределенно сказала, что ближе к делу мы созвонимся.

      Понятно, что никуда я не пойду. Ни к Светке, ни к краснодарскому пузатому, грустящему купчику, ни к королю поп-сцены. Эти игры не для меня. Да и компания тоже не моя.

      Не к моему настроению.

* * *

      Я рассказала Анюте, что хочу устроиться на работу.

      – А зачем? – наивно спросила она.

      Я объяснила. Дочь обиделась:

      – Я скоро рожу. Какая работа? Я так рассчитывала на тебя!

      Вот. Наконец-то. Наконец-то я кому-то понадобилась. Кто-то во мне нуждается. Наверное, это счастье. Странно, что это самой мне не пришло в голову. Наверное, мама права. Я жуткая эгоистка, думающая исключительно о себе и своих проблемах. Даже о родной дочери не подумала. Все ношусь со своими обидами, как курица с яйцом.

      Обо всех забыла. А надо бы к сестре лишний раз съездить. И к маме не помешает. А про дочь я и не говорю.

      Наверно, я не так безнадежна? Если я все это поняла?

      Все – разговоры. Днем можно потрепаться, даже похихикать. Над Светкой, например. А ночью…

      Ночью я остаюсь одна. Одна – со своими обидами, тоской. И ничто не помогает. Ничто не может заглушить боль. Я перебираю рассказанные мне истории, вспоминаю чьи-то судьбы, чьи-то жизненные коллизии. Пытаюсь себя успокоить. Вспомнить все хорошее, перестать злиться на мужа, ненавидеть его. Ничего не получается. Так же, как не получается по нему не скучать. Не вспоминать его. В общем, ничего у меня не получается.

      А его свитер я выкинула! Прочла, что фетишизм – одна из форм психического расстройства. Не дождетесь! Много чести!

      Хорошо Светка сказала: козлотоны. Вот как получается – был любимый, единственный, самый родной и близкий. А стал – обычный козлотон. Обычный, как все остальные. Даже обидно как-то за него стало…

* * *

      Я не сижу дома! Я – медведь-шатун! Я – шатаюсь! Именно так! По магазинам, выставкам, киношкам и кафешкам. Регулярно езжу к Анюте и выгуливаю ее в парке. Навещаю Галку. Прибираюсь и готовлю какую-то несложную еду. Мы вместе обедаем. Скорее, заставляем друг друга хоть что-то съесть. Потом долго болтаем обо всем. Столько мы не говорили за всю нашу жизнь. Мы даже смеемся, когда вспоминаем что-нибудь из нашего детства. Как, например, она порезала перочинным ножиком руку, чтобы не ходить на ненавистную музыку. Как мы готовили по кулинарной книге в мамино отсутствие. Разумеется, получалось далеко не все – и мы старательно заметали следы. Однажды перевели всю муку и испугались. Добавили в банку от муки соду. Мама начала печь оладьи и ничего не поняла. А мы молчали, как партизаны. Вспоминали, как Галка надела на свидание мамины выходные сапоги на каблуке. И каблук сломала. Этот бедный каблук мы пытались приклеить клеем ПВА. Сапоги погибли. Мама так тогда плакала! Поди достань – белые, финские и на каблуке. Связи-то были, а вот просить лишний раз мама не любила.