Трилогия. Минзаг Марти, Коммунистическая республика Камчатка, Новороссия Новосветская. Виктор Карлович Старицын

сменять их каждый час. Сигнальщики должны были сообщать о любых судах или любых признаках жилья. До конца дня шли самым малым ходом вдоль острова, проводя топосъемку берега. К концу дня сомнения отпали. Они в Нью-Йорке, но города на месте нет! Это вынужден был признать даже Круминьш. Как такое могло случиться, спорили весь вечер до хрипоты, но, ни к какому мнению не пришли. На ночевку остались на якоре в двух милях от берега. Ночью в трех местах на берегу вахтенные заметили огни костров.

      С утра решили продолжить обследование берега, поскольку крохотная надежда на навигационную ошибку кое у кого еще оставалась. Около полудня сигнальщик закричал, что наблюдает в море парус. Мещерский тут же дал полный ход и Марти пошел на пересечку. Через полчаса парус увидели и с мостика. Вскоре все рассматривали в бинокли трехмачтовый парусник, шедший навстречу под всеми парусами. Вскоре стал очевиден архаичный вид судна. Мещерский осведомился у присутствующих на мостике командиров боевых частей:

      – Кто-нибудь может определить тип парусника? А то я очень давно курс истории кораблестроения проходил. Выручил начарт Сокольский:

      – У меня лейтенант Мякишев – энтузиаст парусного флота, все картинки из журналов вырезает и собирает, и в свободное время модельки из бумаги клеит.

      – Давай сюда Мякишева!

      Прибежавшему лейтенанту вручили бинокль. Парусник был уже в трех – четырех милях и в бинокль был виден в деталях. Минуты через две Мякишев опустил бинокль и сказал:

      – Похож на испанский галеон 16-го века. На таких во времена Колумба и Магеллана плавали.

      Вскоре, Марти уже огибал парусник на удалении двух миль. Все внимательно разглядывали раритет в бинокли. Мякишев продолжил:

      – Водоизмещение 400 – 500 тонн, на них стояло обычно до 50 пушек. Насколько могу судить, очень точная копия. Видимо, какой-то богатый капиталист себе заказал копию галеона в натуральную величину в качестве прогулочной яхты. Вон даже орудийные порты открыты и в них пушки видны.

      – А какая дальнобойность была у пушек? – спросил Мещерский.

      – Ну, тогдашние пушки стреляли на 5 – 6 кабельтовых максимум, ответил лейтенант.

      По приказу командира Марти описал полукруг и вышел на параллельный с галеоном курс, выровняв скорость, на удалении полутора миль. На корме парусника развевался флаг, который моряки опознать не смогли. На палубе просматривалась толпа людей непонятного вида. На высоком юте у штурвала располагалась группа лиц, вырядившихся, как петухи. Даже шляпы с перьями.

      – Похоже, у них там карнавал, – сделал вывод командир.

      – Дайте флажный семафор: «Назовите себя и пункт назначения». Сигнальщик на левом крыле мостика замахал флажками. Расфуфыренные лица у штурвала проявили какую-то активность, но ответного сигнала не последовало.

      – Дайте тот же сигнал ратьером, – приказал Мещерский. Краснофлотец защелкал шторками сигнального прожектора. В ответ у борта парусника вспух клуб черного