Сталинград. Том четвёртый. Земля трещит, как сухой орех. Андрей Воронов-Оренбургский

относительно свежими и Вермахт оставался покуда крайне сильным и опасным противником, Жуков привёл резонные доводы за проведение концентрического наступления против ещё не пришедшей в себя группы армий «Центр». Однако «Хозяин» уже принял решение, а это значило – другого не дано.

      Наступление началось несколько дней спустя и, хотя на радость Верховному, на отдельных участках фронта нашим войскам и сопутствовал успех, сил для его реализации было явно недостаточно.

      В конце марта 1942-го в Ставке состоялось новое совещание по обсуждению стратегии предстоящей летней кампании. Жуков и заместитель начальника Генштаба, генерал Василевский выступили за оборонительную тактику. Сталин же, со свойственным ему тщеславным упрямством, настаивал на том, чтобы провести ряд наступательных операций с ограниченными целями для облегчения положений осаждённых городов – Ленинграда на севере и Севастополя в Крыму. Также он жестко требовал освободить Харьков, который был четвёртым по численности населения городом СССР.

      Харьковскую операцию должен был провести Юго-Западный фронт, при поддержке частей Южного фронта. «На первом этапе Красная Армия имела некоторый успех, но затем группа армий «Юг» начала мощное, чётко слаженное контрнаступление (операция «Фредерикус»), нанеся удар во фланг измотанным предыдущими боями советским войскам. После шести дней спланированных и стремительных атак, поддержанных массированными авианалётами, 22 мая 1942-го войска Оси окружили 290-тысячную советскую группировку (части 6-й, 9-й и 57-й армий). В то время как сжималось стальное кольцо окружения, мобильные соединения умело развили успех, прорвавшись на восток через Донецк к линии реки Оскол. К 30 мая в ходе операции «Фредерикус», было захвачено в плен 249 тысяч советских солдат. В очередной раз вмешательство Сталина в руководство войсками крайне дорого обошлось Красной Армии».1

      * * *

      Тем не менее, летняя грандиозная кампания 1942 года не только стала переломной в боеспособности гитлеровской армии, но она так же показала, что советская армия с каждым месяцем становится всё более профессиональной и эффективной. В Сталинграде, части несокрушимого Вермахта столкнулись с уже «другой» Красной Армией, которая стремительно наращивала свою боеспособность.

      Так, успех операции «Уран» в ноябре 1942 года продемонстрировал не только тактическое и техническое преимущество советских войск, но и стал примером блестящего планирования боевых действий на стратегическом уровне.

      В отличие от немецкого «Плана Блау», наша операция «Уран» преследовала более скромную, но и более реальную цель – локализованный двойной охват противника, который был, достигнут, несмотря на то, что Красная Армия ещё не до конца восстановилась после поражений начала войны. Советские командиры прекрасно использовали полученный на фронтах опыт, особенно по преждевременной эскалации первоначально успешного наступления зимой 1941-1942. Потому успех советских операций в конце 1942 красноречиво убеждает, что командование учитывало, а более училось на своих предыдущих ошибках, которые, впрочем, стоили СССР чудовищно дорого!

      В отличие от противника, Адольф Гитлер и его Верховное командование оказались в 42-м году неспособными оценить приобретённый опыт на Восточном фронте. В ходе осуществления «Плана Блау» немцы повторили те же ошибки, которые они совершили во время операции «Барбаросса». Преследовавшее сверхчестолюбивые цели, наступление началось слишком поздно, а немецкое командование оказалось не в состоянии превратить первоначальный тактический успех в стратегический триумф. Гитлер постоянно гибельно растягивал линию фронта, распыляя свои силы и оставляя фланги уязвимыми. За то наши войска с благодарностью приняли – с катастрофическими для Вермахта последствиями – столь неосторожное «приглашение» противника. Неудача фашистов разгромить СССР в 1942 году не была следствием какого-то менее эффективного взаимодействия родов войск, недостатка разведки и подготовки младшего и среднего комсостава или же снижения морального настроя боевых частей – всё это оставалось практически на уровне 1941-го. Скорее дело было в том, что советское командование научилось эффективно и грамотно использовать просчёты врага на стратегическом уровне. «Уран» был только первым шагом в скоординированном ответном ударе, потрясшем до основания весь Восточный фронт. «Уран» стал классическим примером стратегии окружения, которая показала превосходство Красной Армии над войсками Оси. Однако, в отличие от практикуемой немцами тактики «железных клещей» и «котлов», советское командование ставило географически ограниченные цели, но при этом стремилось гарантировать, что они будут достигнуты.

      В течение 1942 года Красная Армия активно повышала свою боеспособность, хотя к концу года ещё не соответствовала по уровню подготовки личного состава уровню Вермахта. Однако, это удивительная способность к быстрому воинскому обучению не сулила в перспективе ничего хорошего Вермахту и взятой им на вооружение тактики «ежей» (крупных оборонительных узлов). В то же время, недостатки в организации, подготовке комсостава и планировании операций, а также нехватка огневой мощи и мобильности не дали возможности нашим войскам уже в 42-м окружить и уничтожить главные

1

Сталинград 1942-1943; «100 битв, которые изменили мир».