За синей рекой. Елена Хаецкая

ничего не значит, – хмуро отозвался Зимородок. – Понимаешь ты, какое дело: лес всегда стремится уничтожить следы человека. Но далеко не всегда пожирает их с такой ненавистью. Смотри, даже тропинки не осталось. Все заросло ольхой.

      – Ты думаешь, здесь никого нет, кроме теней? – почему-то шепотом спросила Марион.

      – Ну почему же. Какие-нибудь зайцы остались. Может, и куропатки есть. Вон, Зозуля говорит, что охота в этих местах была богатейшая… Так, Людвиг?

      Людвиг отозвался глубоким вздохом.

      – Как ты думаешь, а мы с тобой сами не превратимся тут в теней? – дрожащим голосом спросила Марион.

      – Понятия не имею, – отозвался Зимородок с напускной беспечностью и принялся раскуривать трубочку. – Все зависит от способности леса очищать себя от разной гадости, которой засоряют его всякие там огнедумы…

      – Вот что, – подал голос Людвиг, – подвесьте-ка меня на веточку повыше. Не будет лишним, если кто-нибудь последит, пока вы спите. Мало ли что неладное… Я сразу разбужу.

      – Мысль дельная, – одобрил Зимородок. – Впрочем, думаю, ничего такого не произойдет. Ладно, завтра посмотрим… Сдается мне, захаживают сюда люди.

      – С чего ты это взял? – поразилась Марион.

      Зимородок сделал неопределенный жест рукой:

      – Так, ощущения… Лесные маркитантки – они отчаянные. Их везде можно встретить.

      – Лесные маркитантки? А кто они?

      – Замечательные женщины. Всю жизнь проводят в лесах, разносят продукты, могут при случае раны перевязать и от болезни вылечить. Сколько их – никто не знает. Но они всегда оказываются рядом, когда в них появляется нужда.

      Костер почти догорел. Марион усадила Людвига в мешочек и подвесила к ветке старой березы, под которой они устроились на ночлег.

      Девушка завернулась в одеяло, подсунула под щеку кулачок и мгновенно заснула. Зимородок выколотил трубку о корень березы, устроился рядом с Марион и накрылся плащом, после чего сразу стал неотличимо похож на груду слежавшейся прошлогодней листвы.

      Людвиг-часовой таращил свои пуговицы, вглядываясь в темноту, и тянул старинный походный марш:

      Жил-был королевич Бова,

      И жизнь его была сурова.

      Везде стерегли его опасности,

      Нигде он не был в безопасности…

      Глава пятая

      Зимородок проснулся внезапно, словно от толчка. Несколько мгновений он лежал неподвижно, прислушиваясь и пытаясь понять, что же его разбудило.

      Кто-то снова развел костер. Вряд ли это сделала Марион. Зимородок слышал, как она посапывает рядом.

      – Ну, будет тебе, Зимородок, притворяться, – послышался хрипловатый женский голос. – Ты ведь не спишь.

      Зимородок приподнялся и потер лицо руками.

      У костра сидела, скрестив босые, дочерна загорелые ноги, женщина лет тридцати пяти – сорока. Ее черные, с проседью, волосы были заплетены в две косы, украшенные у висков гроздьями рябины. Сухощавая, загорелая, жилистая, она