Нагадали мне суженого. Наталья Андреева

Художник использует технику разглаживания красок. Картина полупрозрачная, почти невесомая, и ничего под ней спрятать невозможно. К тому же это картон. Средневековые же, как вы выражаетесь, мазилы использовали холст. В крайнем случае дерево. Вы где-нибудь видели в музее подпись под картиной «Рафаэль. Масло. Картон»?

      – Сама ты дерево, – надулась Капка. – Ты что, ее щупала, эту картину?

      – Нет, на глаз определила материал, на котором она написана.

      – Ага! На глаз! – торжествующе сказал Стратоныч. – Выходит, ошибочка-то возможна! Наклеили картон на дерево! – Он торжествующе посмотрел на меня.

      Еще один двоечник! Наверняка успевал по математике, а на истории резался в карты, сидя на «Камчатке».

      – Нет, – отрезала я. – Забудьте о да Винчи. Равно как о Микеланджело с Караваджо. Не было их здесь. Это исторически установленный факт.

      – Тогда кто-то из наших, – тут же нашлась Капка. – Из русских.

      – Айвазовский, – встрял в разговор Арсений. Должно быть, это был единственный художник, которого он знал.

      – Ага! Левитан! А под ним еще и Репин! Три в одном! – хмыкнула я. – Слушайте, оставьте эту мысль о том, что под ржавыми ключами скрыт неведомый шедевр. Это просто ржавые ключи на копеечном картоне. А. Зима разрезал на куски коробку из-под какой-нибудь оргтехники, чтобы не тратиться. И краски расходовал крайне экономно, отсюда и техника разглаживания. Скупой рыцарь от живописи.

      – Тогда наркотики, – продолжала безумствовать Капка.

      – В смысле? – вытаращила я на нее глаза.

      – В картине есть тайник для перевозки наркотиков.

      – Откуда куда? – деловито спросил полицейский Ладушкин.

      – Во Владик, – нашлась Капка. – Из Средней Азии.

      – Но при чем здесь мы? – оторопела я. – К нам-то зачем сворачивать?

      – Проездом!

      – Это какой же крюк надо сделать! Где мы, где Владивосток и где Средняя Азия! – возмутилась я.

      Все дело в том, что, пока все остальные раскрашивали контурные карты, Капка вязала крючком. Вместо них, то есть контурных карт, она притаскивала на урок географии журналы по вязанию. Наша географичка тоже вязала крючком, и, пока весь класс раскрашивал карты, они с Капкой с упоением предавались изучению журнала, бурно обсуждая новые фасоны. В результате у Капки Париж находится на одной широте с Гренландией, а из ЮАР в Австралию ходят поезда. Учитесь, дети, в школе!

      Даже Аксенкин понял, что Капка сказала чушь.

      – В картине много не провезешь, – засопел он. – За такие деньги не убивают.

      – А если это местный наркоман? – предположил Арсений. – Когда ломка, и за одну дозу убьешь.

      Аксенкин всерьез задумался. Я поняла, что теряю союзника, и встряла в разговор:

      – Я не думаю, что посредством пейзажа с глиняной вазой перевозили наркотики. Слишком уж… нерентабельно.

      – А что тогда? – хмуро спросил Аксенкин.

      – Бриллианты! – Капка сегодня прямо-таки фонтанировала идеями. Я готова была ее убить.

      –