Черное перо серой вороны. Виктор Мануйлов

помидоры, зелень, сыр. Поставила бутылку водки и вышла.

      – Она всегда такая молчаливая? – спросил Щупляков.

      – Ну что ты! Это только при гостях. А когда вдвоем, заведется – не остановишь. А как твоя Анна?

      – Болеет. И уже давно. Где только ни лечили – все без толку.

      – А помнится, бойкая дивчина была…

      – Много чего было да быльем поросло.

      – Ну, давай выпьем по маленькой. И поговорим о твоих делах.

      Выпили молча. Закусили. Затем Щупляков коротко рассказал о том, что произошло на комбинате.

      – Я понял, что Осевкин не порвал с бандитами, и когда в них возникает необходимость, он вызывает их… скорее всего из Москвы, и они действуют. Да и в самом Угорске у него имеется своя тайная полиция, которая вершит суд и расправу над неугодными Осекину людьми. Получается хреновина с морковиной: если я ничего не предприму, Осевкин примет свои меры. Что это будут за меры, не трудно догадаться. Надо действовать на опережение, а мне не на кого опереться. Такое вот положение.

      – И ты хочешь, чтобы я тебе помог, – произнес раздумчиво Улыбышев.

      – Хочу. Я знаю, что у тебя наверняка есть связи с нашими афганцами. К тому же ты был в Чечне. И там у тебя были свои люди. Да и здесь у тебя наверняка есть друзья, которым Осевкин не нравится. Как, впрочем, и все остальное шобло… Нельзя ли кого-нибудь из твоих людей привлечь к этому делу? Человека два-три, не больше.

      – Попробовать привлечь, конечно, можно. Но, сам понимаешь, каждый новый человек в нашем городке обязательно бросится в глаза – Осевкин насторожится. Он здесь давно, и, сам же говоришь, у него имеется своя агентура. Плюс милиция-полиция, которая кормится из его рук… Ты знаешь, что он сделал с прежним начальником райотдела?

      – Говорили, что пропал…

      – Пропал – не то слово. Они его увезли в лес, к болотам, раздели до гола и сунули в муравьиную кучу. А еще комары. К утру от него мало что осталось.

      – Про его жестокость еще в Москве ходили легенды…

      – Которые он сам чаще всего и выдумывал. Твой Осевкин не так прост, как кажется.

      – Я это уже заметил. Хотя и особым умом не отличается.

      – Как знать, – пожал плечами Улыбышев. – Но если он почувствует, что ты ведешь двойную игру…

      – Вот поэтому мне и нужны толковые ребята из твоей опергруппы. Насколько мне известно, большинство из них перебивается с хлеба на квас…

      – Не все, не все. Некоторые неплохо устроились. И деньги хорошие, и работа не пыльная. Но я, так и быть, попробую связаться кое с кем из них. Все дело в том, как ты их собираешься использовать.

      – Исключительно для выяснения агентуры Осевкина

      – Ну, положим, выяснил, а что дальше?

      – Дальше по обстоятельствам. Дело в том, что на комбинате – а может быть, и в масштабах города, – назревает конфликт. Как нынче говорят – социальный. Было бы неплохо знать, в какой стадии этот конфликт находится и в какую