Вне добра и зла. Олег Васильевич Моисеев

Это была крохотная комнатушка с узкой койкой в углу, тумбочкой возле неё, парой стульев и большим письменным столом, заваленным ворохом разного рода документов и записей. Практически все стены были увешаны газетными вырезками и фотографиями разных людей. Только уголок стены над изголовьем кровати был свободен, там висело небольшое деревянное распятие. На столе одиноко горела маленькая лампа, больше напоминавшая ночник нежели настольный светильник. Священник сел на один из стульев и кивнул головой Виктору на второй.

      – Орден Чистоты, говоришь? – спросил он его.

      – Да, – ответил Виктор, усаживаясь напротив.

      – Я слышал, что вас больше нет, – прищурившись сказал священник. – Чем докажешь?

      Виктор ожидал подобного и подготовился, захватив из бардачка машины перстень с эмблемой Ордена, который сразу же достал из кармана куртки и протянул священнику.

      – Никогда бы не подумал, что встречусь с чистильщиком, – задумчиво сказал священник, вертя перстень в руках.

      – Я последний из чистильщиков, – ответил Виктор.

      – Вот повезло, так повезло, – сказал священник, возвращая перстень.

      – В смысле?

      – Ты же сюда точно не ради моей церкви приехал? – усмехнулся священник. – Наверняка про Знамения слышал.

      Виктор кивнул.

      – Меня здесь никто всерьез не воспринимает уже лет пять как, – ответил священник. – Говорят крыша у меня поехала. А я давно им всем говорил держаться от этого пастыря Матфея подальше… Он как только сюда вернулся из своего, типа, отшельничества, я сразу недоброе в нём почувствовал.

      – Я знаю, что вы, святой отец, не сумасшедший, – ответил Виктор. – И думаю Зачатие для вас тоже не секрет.

      – Да брось ты тоже… Святой отец… – горестно сказал священник. – Пастырь без паствы я теперь. Не уберёг я их. А про Антихриста я прямо в центре города им говорил. Ещё когда они первых своих дочерей к нему повели.

      – Первых дочерей?

      – Я уж не знаю, что им там их отец Матфей в уши льёт, но они ему целый гарем устроили, – ответил священник. – Девушек от восемнадцати до 26 лет, приблизительно, к нему толпами водили. Некоторых потом не видел никто, другие тихими как мыши возвращались или умом трогались.

      – И никого это не смущает? – удивился Виктор.

      – А чего им смущаться? – ответил священник. – Всё ж по доброй воле. Никого насильно к нему не таскали, девушки сами соглашались. Родителям на радость. Правда последние пару лет это прекратилось. А сейчас вон что началось…

      – Связаться со своими не пробовали? – спросил Виктор.

      – С кем? С нашими-то Копьями Церкви? – усмехнулся мужчина. – Пробовал. Они мне тоже не верят. Отец Матфей пользуется уважением среди наших глав духовенства, а без их указа ни один из Копьев Церкви никуда не рыпнется.

      – А Знамения?

      – Мне сказали, что отец Матфей и его паства сами разберутся. Пастырь он, якобы, опытный – знает что делать.

      – И никого не смущает, что здесь завелся сильный демон? – Виктор не раз сталкивался