Нина (поколение войны). Анастасия Попова

Страна огромная, от горизонта до горизонта, конца и края не увидишь. Собрала людей умных и отправила их в поход. Вот там, где ступали они, там крепости закладывали. Шел Кириллов с отрядом из двухсот пятидесяти голов казаков яицких вдоль полноводной реки Самары, закладывая камни для будущих крепостей. Но не сразу они строились, всему время надобно. Так и наша Сорочинская задержалась.

      – А почему Сорочинская? – не унимался малой сорванец.

      – Ну, гутарят всякое, то ли от реки название пошло, то ли из-за нарядов казака Арефьева, гонца, что в Самару докладывал, о там как крепость строится, большие чины его сорокой прозвали. Так и закрепилось, вести от сороки из Сорочинска. Хотя кроме него так никто не разряжался. – Трофим поднял глаза и многозначно глянул на девушку у самой печки. Нежно улыбнулся и продолжил сказывать, как город строился и расцветал, а вокруг него села как грибы росли. – А когда Екатерина казаков на пограничные территории расселять стала, хуторов со станицами стало много образовываться по уезду. И по сей день погребают с накатниками. В папахах да с шашками. Казачьи корни. Да и много кого еще в эти земли ссылали, за проделки да хулиганства против власти. Всех бунтарей, сюды, кого вешать пощадили, в степь с глаз долой выселяли. Крепости новые как выселки сельские при царице были. Заселять земли новые надо были. Да и казаки в те времена без дела буйствовали, хулиганили люто, вот их землей и оседлали.

      ***

      Варюша, девушка лет семнадцати облюбовавшая дальний уголок, наблюдала за любопытной деревенской детворой, с грустью вспоминая свое детство. Трафим, приходился её матушки двоюродным братом, в детстве они часто приезжали в Родинку с бабушкой. Непомерно радовалась фуфайке, в которой в отличие от дорогой шубки можно было носиться и вместе с ребятней кататься в снегу. Да головам сахарным, от которых дядька кусочки откалывал да ей щипцами к чаю подавал, а она дивилась, ведь такого в их доме не было.

      Единственное, что отличало городскую от сельчан были валеночки с вышивкой и калошами, не виданная редкость зимой, сапожки весной и туфельки летом. Но и эту проблему тятенька решил, умело свояв лапти прям по ножке маленькой мещанской барышни. В удивление были и диковинные деревянные ложки. Расписная лопать с резным черенком и шишкой на шейке, из которых маленькая Варюша ни обжигала губы. Отсутствие привычных столовых тарелок, но так было весело работать ложкой, вкушая ароматные печные щи.

      До революции у них был огромный дом в два этажа на Хлебной площади в котором Трафим был частым гостем. Центр Самарской губернии собрал лучшие городские умы. Чаепития в беседке и на открытой терраске из исторических экскурсов плавно перетекали в политические бои. Из которых, дяденька всегда выходил победителем, так как считал, что отмена крепостного права давала невообразимые возможности людям и благотворно сказалась на индустриальном и экономическом росте. А на селе жили плохо лишь те, кто бока не печи пролеживал.

      После революции часто ходил к Марусеньки на кладбище