Ворона. Ольга Черниенко

настойчивый стук клюва о стекло. Открыла форточку и в комнату влетел Няма! С приветственным криком облетев квартиру приземлился на моё плечо. Воронёнок вернулся!

      Но нет, это был давно уже не воронёнок, а красивый сильный самец с метровым размахом блестящих чёрных крыльев и крупным изогнутым клювом. Нежно, как в детстве, он потёрся головой о мою щёку и принялся что-то долго, торопливо рассказывать. Жаль, не дано мне понимания языка пернатых, не узнала я о его приключениях, поняла лишь настроение: восторженное, как у странника, вернувшегося наконец в любимый дом. Насыпала ему полную миску крупы, накрошила печенье.

      К удивлению, он есть не стал, а, схватив кусочек, вылетел на балкон, где на перилах его скромно ждала другая ворона, меньше размером, самочка с аккуратной, гордо посаженной круглой головкой, в переливающемся зелёным, фиолетовым, синим цветами оперении. Пока Няма не накормил невесту, как птенца – изо рта в рот, – сам он не проглотил ни кусочка. Очевидно, таков у ворон брачный ритуал.

      – Твоя избранница, малыш, красавица, настоящая жемчужина! Не возражаешь, если я так и буду её называть – Жемчужинкой?

      Он, конечно же, не возражал, а самочка, словно в ответ на похвалу, кокетливо вильнула хвостиком, и мне показалось, что она вежливо улыбнулась, совсем как благовоспитанная девица.

      Птицы сразу приступили к строительству совместного жилища на той самой берёзе под балконом, где когда-то, после первых учебных полётов, Няма любил отдыхать. Весь день они таскали на дерево сломанные ветки, обрывки проводов, ниток, шнурков, бумаги, найденные среди мусора…

      Я вынесла на балкон обрезки старого шерстяного свитера. Птицы утащили их лишь перед самым завершением строительства, очевидно, выстелили тёплой шерстью дно своего гнёздышка. Весь созидательный процесс сопровождался постоянным неторопливым птичьим бормотанием – возможно, супруги обсуждали технические вопросы устройства гнезда, при виде же других ворон принимались громко кричать: это наше дерево, занято!

      Дней через десять я заметила: воронёнок мой летает в одиночестве, значит, Жемчужинка снесла яйца! Двадцать суток птичка ни на секунду не покидала своего жилища! Даже когда в самом конце апреля пошёл снег, поднялась метель и температура упала до минусовой отметки, супруги сидели в гнезде, плотно прижавшись друг к другу, распушив перья, спрятав под крылья головы, всеми силами сохраняя тепло, столь необходимое для потомства.

      Няма кормил любимую не менее семи раз в час. Возможно, ему было легче, чем другим будущим отцам пернатых семейств – ведь еду в большом количестве я оставляла для них на балконе. Далеко летать не приходилось, и он большую часть времени сторожил супругу.

      Жемчужинка оставалась в гнезде и тогда, когда появились на свет голенькие розовые воронята, нуждавшиеся в материнском тепле. Пройдёт ещё несколько дней, прежде чем они обрастут пухом, и тогда уже обе вороны будут беспрестанно носиться вокруг широко открытых розовых горлышек птенцов, тянущихся к родителям!

      Стараясь помочь заботливым