Там, где меняют законы (сборник). Юлия Латынина

к начальству.

      – Кто такие, установили?

      – Тот, который в канаве – паспорта нет, по словам свидетелей, зовут Иваном Завражиным, а второй – вот паспорт.

      И Васька вынул из кармана красную книжицу.

      Черяга взял книжицу и раскрыл ее на первой странице. Там была фотография улыбающегося паренька и надпись: Черяга Вадим Федорович.

      Денис долго смотрел в красную книжечку. Потом тихо прошел несколько метров и остановился над неподвижным телом в добротной кожаной куртке. Мертвые синие глаза глядели на мир удивленно и строго. В правой руке, неловко завернувшейся за спину, вдруг тускло блеснул ТТ: видимо, Вадим пытался отстреливаться или хотя бы вытащил ствол.

      Денис опустился на колени в слегка розоватую лужу, щедро разведенную дождевой водой.

      – Эй, Денис Федорыч! – позвал майор, – ты чего? Паспорт отдай! Или это знакомый?

      Черяга поднял на майора васильковые глаза.

      – Брат, – сказал Денис. – Знаете, мы не виделись десять лет. Я даже не узнал его.

* * *

      Спустя час Черяга с Петраковым подъехали к зданию городского УВД. «Труповозка» за Вадимом так и не пришла, – как объяснил Петраков, не было бензина, и Денис с младшим лейтенантом в конце концов погрузили тело на заднее сиденье роскошного «Мерса», рядом с газовой плитой, предназначавшейся ему в подарок на свадьбу.

      В здании еще горели окна: еще бы, ЧП! Вокруг окружающего его деревянного забора толклись журналисты: не так, чтобы толпой, но все же во вполне раздражающем количестве. При виде «Мерса» журналисты заволновались и защелкали фотовспышками.

      Заслышав шум въехавшей в ворота машины, на крыльцо вышел дородный мужик предпенсионного возраста. Даже без полковничьих звездочек на накинутой поверх плеч форменной куртке в нем легко было угадать главное милицейское начальство.

      – Привет, Ваня, – сказал человек, – отвезли?

      – Да, Дмитрий Иваныч.

      – А это кто? – кивнул на Черягу Дмитрий Иванович.

      – Я брат Вадима, – сказал Денис.

      Дмитрий Иванович очень внимательно окинул взглядом роскошный внедорожник.

      – Что, яблочко от яблони недалеко падает? – спросил он.

      – Денис Федорович – следователь Генпрокуратуры, – сказал Петраков, – важняк.

      Черяга молча прошел в дверь.

      Городское УВД помещалось в небольшом двухэтажном домике и выглядело весьма небогато: за входной дверью начинался длинный коридор. – не коридор скорее, а целый квадратный зал, с крашеным деревянным полом и цементными стенами, и в этот зал выходила целая куча дверей. Одна из них была широко распахнута, из дверного проема лился свет и слышался возбужденный голос.

      Черяга подошел к двери.

      Внутри, за письменным столом, сидел коренастый милиционер, а напротив его захлебывался рассказом мокрый человек в дырявых кроссовках. У человека были коричневые, почти черные руки, угольная пыль въелась в уголки его глаз, и если бы не сгорбленные плечи и скверная одежда, он был бы похож на гомосексуалиста с подведенными глазами.

      – Значит, вы не помните номера машины? – спрашивал