Девочка моя, или Одна кровь на двоих. Татьяна Алюшина

оповещения ее бабушки, сам поднялся наверх, толкнул не запираемую никогда летом соседскую дверь, потому что Машка носилась туда-сюда бесконечно, и крикнул в квартиру:

      – Полина Андреевна, я Машку с собой возьму на пляж, на Херсонес!

      – Хорошо, Димочка, я хоть спокойна буду, а то ее где только не носит целый день!

      Конечно, тащиться на пляж с дитем было не по рангу «бывалому» хлопцу его возраста и авторитета, но и одному плавать и загорать не очень-то интересно.

      Он помирал со смеху, наблюдая, как Машка плавает по-собачьи, но с такой активностью молотя руками-ногами в воде, что передвигается как маленькая торпедка.

      На пляж подтянулись знакомые «мужики», кому-то он кивнул, с кем-то поздоровался за руку, потом подгребли друзья, как и он сбежавшие от жары на море, кто-то принес холодное «Жигулевское», которое надо было срочно пить, пока не согрелось.

      Машка терлась все время рядом, не сводя с него глаз.

      – Иди поплавай! – отсылал он небрежно.

      – Я с тобой! – отказывалась она расставаться с предметом обожания.

      – Сестра? – конечно же, поинтересовались мужики.

      – Родственница из Москвы, – отмахнулся он и забыл о ее присутствии.

      Ну, почти забыл, поглядывал краем глаза, что делает, а то это неугомонное дите влезет еще куда!

      Они лениво поговорили о том о сем, кто-то предложил завтра на весь день пойти в Казачью бухту, обсуждали, что с собой брать и кого из девчонок пригласить.

      Вообще-то Казачья была строго охраняемым объектом, но все охранения в этом городе были не про них. Они знали ходы-выходы на любой секретный объект, а уж в Балаклаву ходили как на собственную дачу – когда хотели и где хотели, невзирая на все наистрожайшие охранные режимы, проволоки, прожекторы, пропускные зоны и многочисленные патрули.

      Они были местные пацаны. Местные, «крутые», все «знавшие» про жизнь, мироустройство и секс восемнадцатилетние пацаны.

      – Я с тобой! – потребовала Машка приобщения к завтрашнему мероприятию.

      – Со мной нельзя, там опасно, – предпринял попытку отделаться Дима.

      – Ну и что! Тебе же не опасно, значит, и мне можно! – настаивала влюбленная Машка.

      Она просила, требовала, уговаривала, обещала слушаться его во всем – во всем, если он возьмет ее с собой, мужики похохатывали, и он, чтобы отделаться от нее, предложил:

      – Нырнешь вон с того камня, возьму с собой.

      Машка посмотрела на указанный к освоению объект, прикинула что-то в уме и вздохнула.

      «И слава богу!» – порадовался Дима. Девчонка оценила невозможность решения поставленной задачи! И тут же забыл про Машку, вернувшись к обсуждению более насущных дел.

      Кто-то из парней присвистнул:

      – Ты смотри, полезла все-таки!

      Дима, сидевший спиной к морю, резко развернулся и замер.

      Машка с упорством осьминожки карабкалась на камень, она почти залезла, оставалось с полметра, закинула ногу, как гуттаперчевая игрушка, подтянулась на руках и выскочила